Министерство труда и социальной защиты населения РК ответ от (18.03.2016) на обращение от (12.03.2016) № 35800

. Я пыталась злектроотсосом через мягкий катетер отсосать гнойное содержимое, однократно попыталась заинтубировать полиуретановой трубкой №3. Но ввиду полного отсутствия входа в трахею, отека не смогла заинтубировать. 29.10.2012 года в кабинете бронхоскопии лечащий врач Абенов Д.М., несколько раз проводил интубацию Мадиеву безуспешно , но отношении него отказали в возбуждении уголовного дела. После восстановления дыхания около 11 часов, я подняла ребенка в отделение реанимации. Там я подключила через лицевую маску кислород, взяла необходимые анализы. Ребенок был в полном сознании, капризничал, плакал, дышал с отдышкой так же как и до бронхоскопии 48 дыханий в минуту. Около 11.30 часов я пригласила лор- врачей Ахметову А.О., Завацкую Т.А., Ким О.А. для определения дальнейшей тактики лечения, так как состояние ребенка было нестабильным. Я, как дежурный врач, постоянно контролировала состояние ребенка на протяжении всего дежурства. Ребенок был в сознании, просыпался, плакал, отказывался от еды, был беспокойным. До утра проводился ребенку полный мониторинг состояния здоровья, он получал в соответствии с назначением врачей лечение. Ребенка навещали родители. 29.10.12г во время беседы М.Мадиева мне говорила как она указательным пальцем заходила за надгортанник и доставала кусочек лука и рисинки. Гнойный налет и отек в ротоглотке у ребенка, это последствия оказанной помощи на дому тетей. 30.10.12 г в 8.00.ребенок был в полном сознании, капризничал, плакал, охотно пил, отказывался от еды; я сдала дежурство у постели больного врачам Сакеновой и Заднепровской и ушла домой. Как следует из моих показаний, остановка дыхания произошла до введения ларингоскопа в полость рта, после углубления наркоза и является следствием глубокого полного расслабления дыхательной мускулатуры, а не следствием болевого шока. Остановка дыхания была кратковременной, не представляла угрозу состоянию здоровья Мадиева А. и не могла повлечь тяжкий вред здоровью. С выводами экспертизы экспертов №66 о том, что произошла остановка дыхания по моей вине, я не согласна. Такой вывод экспертов основан на неполном исследовании медицинских документов, в частности анестезиологической карты, заполненной мной в период нахождения Мадиева А. в кабинете бронхоскопии, без учета моих показаний и показаний свидетелей медсестер Логвиной, Николаевой, врачей Абенова, Забудского. Из показаний которых следует, что в момент проведения манипуляций Мадиев А. спал. Следует обратить внимание на то, что после проведения бронхоскопии ребенок находился на самостоятельном дыхании, и отмечалось улучшение его состояния. Указанное состояние описано в заключении экспертов №66 ответа на вопросы №45,№46: "Отмечается отсутствие гипоксии и подтверждается анализом КЩС от 18.00 ч.», что свидетельствует о том, что проведенные мной манипуляции не повлекли и не причинили тяжкий вред здоровью ребенка. Эксперт Жунусов, который был на судебном следствии, подтвердил, что наркоз был адекватный/