Недействительные сделки в сфере права интеллектуальной собственности Опубликовано в журнале Патенты и лицензии. Интеллектуальные права. – № 8. – 2017. – С. 56-65.

Сделки является основным инструментом гражданского оборота.

Как отмечает К. Скловский, важнейшее начало частного права состоит в том, что никто не может создавать обязанности другому своей волей; никто не может быть и лишен права помимо своей воли. По мнению ученого, если бы допускалось лишение отдельного лица частных прав или создание для него частных обязанностей за его спиной, помимо его воли, никакое правовое устройство общества не было бы возможным1.

Вместе с тем, не всегда исполнение сделок соответствуют принципам реального и надлежащего исполнения, нередки случаи признания сделок недействительными.

Что же представляет собой действительность сделки?

Т.Т. Шиктыбаев считает, что действительный - это материальный признак (свойство) сделки, правомерность - формальный признак (свойство). Действительная сделка всегда правомерна, правомерная (законная) сделка всегда действительна2.

Под недействительностью следует понимать отрицание правом тех юридических последствий, на которые была направлена сделка-волеизъявление3.

Институту недействительности сделок посвящены статьи 157-162 Гражданского кодекса Республики Казахстан (Общая часть), принят Верховным Советом Республики Казахстан 27 декабря 1994 года (далее – ГК РК).

Статья 157ГК РК гласит: «1. При нарушении требований, предъявляемых к форме, содержанию и участникам сделки, а также к свободе их волеизъявления, сделка может быть признана недействительной по иску заинтересованных лиц, надлежащего государственного органа либо прокурора.

Заинтересованным лицом является лицо, права и законные интересы которого нарушены или могут быть нарушены в результате совершения указанной сделки.

2. Основания недействительности сделки, а также перечень лиц, имеющих право требовать признания ее недействительной, устанавливаются настоящим Кодексом либо иными законодательными актами.

3. При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а при невозможности возврата в натуре (в том числе, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) - возместить стоимость подлежащего возврату имущества, стоимость пользования имуществом, выполненных работ или оказанных услуг в деньгах, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены настоящим Кодексом»4.

Таким образом, пункт 1 статьи 157 ГК РК определяет основания для признания сделок недействительными, а именно: нарушение требований к форме, содержанию и участникам сделки, а также к свободе их волеизъявления.

Следует отметить существенную разницу в законодательном подходе к недействительности сделок в России. Так, по способу оспаривания и по юридическому действию сделки делятся на оспоримые и ничтожные. Оспоримая сделка действительна, пока ее не признает недействительной суд. Ничтожная недействительна и без решения суда5. Тогда как в ГК РК сделки могут признаваться только недействительными, причем признание таковыми осуществляет только суд.

М.А. Рожкова пишет, что, признавая дозволенное действие недействительным, суд тем самым признает, что это действие не обладает качествами юридического факта – качествами, необходимыми для возникновения юридических последствий6.

В договорной практике существенное значение имеет норма, закрепленная в статье 161 ГК РК, которая предусматривает, что недействительность части сделки не влечет за собой недействительности прочих ее частей, если можно предположить, что сделка была бы совершена и без включения недействительной ее части7.

Как правило,предприниматели в текстах договора предусматривают это положение. Между тем, как отмечает А. Буркова, суды редко имеют тенденцию оставлять договор действительным при недействительности отдельных его положений и делают это, если недействительные положения действительно незначимые8.

Что касается последствий признания сделок недействительными, то в соответствии с пунктом 3 статьи 157 ГК РК при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а при невозможности возврата в натуре (в том числе, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) - возместить стоимость подлежащего возврату имущества, стоимость пользования имуществом, выполненных работ или оказанных услуг в деньгах, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены настоящим Кодексом9. То есть речь идет о восстановлении первоначального положения или так называемой реституции.

К слову сказать на практическая реализация реституции часто становится задачей трудновыполнимой.

Помимо норм ГК РК необходимо принять во внимание содержание статьи 49 ЗоАП и статьи 14 Закона Республики Казахстан от 29 июня 2001 года № 217-II «О правовой охране топологий интегральных микросхем» (далее – Закон о топологиях), которые предусматривают в числе способов защиты авторских и смежных прав восстановление положения, существовавшего до нарушения права10. 

Восстановление положения, существовавшего до нарушения права может применяться как в юрисдикционном, так и в неюрисдикционном порядке,то есть добровольно нарушителем. Правообладатели практически всегда заинтересованы в восстановлении своей имущественной сферы и личных интересов.

При этом необходимо отметить, что в отношении защиты прав владельцев на объекты авторского права и смежных прав такая форма защиты как досудебнаяне применяется, в отличие от объектов промышленной собственности. Вкачестве формы защиты прав владельцевна объекты патентного права, товарные знаки и наименования мест происхождения товара (далее - НМПТ) и селекционные достижения применяется досудебный порядок, реализуемый посредством обращения владельцев в Апелляционный совет, являющийся органом по досудебному урегулированию споров в случаях, соответственно предусмотренных Патентным законом, Законом о товарных знаках и Законом о селекционных достижениях.

Сделки в сфере оборота интеллектуальной собственности не являются исключением, нередки случаи признания такого рода сделок недействительными.

При этом, на наш взгляд, в качестве оснований для признания этих сделок недействительными могут выступать как общие, то есть те, которые применяются в отношении всех договоров, так и специальные – характерные, только для договоров в сфере интеллектуальной собственности, предусмотренные специальным законодательством об интеллектуальной собственности.

Рассмотрим специальные основания признания сделок в сфере регулирования отношений по интеллектуальной собственности, предусмотренные законодательством РК, недействительными.

В соответствии с пунктом 9 статьи 32 Закона Республики Казахстан от 10 июня 1996 года № 6-I «Об авторском праве и смежных правах» (далее - ЗоАП) условие авторского договора, ограничивающее автора в создании в будущем произведений на данную тему или в данной области, является недействительным11.

Данное положение вполне обосновано, поскольку никто не может быть ограничен в правоспособности, за исключением отдельных случаев, предусмотренных законодательными актами РК.

Договором о создании и использовании результатов интеллектуальной творческой деятельности нельзя ограничить автора создавать новые объекты интеллектуальной собственности в определенной отрасли и рода, нельзя ограничивать свободу творчества, эти ограничения ничтожны, так как лишают и ограничивают правоспособность творческого человека.

Например, в трудовых договорах, в которых предусмотрены положения о том, что работник в течение действия трудового договора не имеет права создавать объекты интеллектуальной собственности и передавать их третьим лицам, являются недействительными. При этом аналогичные нормы, содержащиеся в договорах подряда на научно-исследовательские и опытно-конструкторские работыили в авторских договорах заказа недействительны.

Пунктом 10 данной статьи ЗоАП предусмотрено, что условия авторского договора, противоречащие положениям настоящего Закона, являются недействительными12.

Из этого следует, что сделки, опосредующие оборот объектов авторского права и смежных прав должны в обязательном порядке соответствовать требованиям ГК РК и ЗоАП РК.

Общим требованием для всех договоров по передаче и отчуждению (уступки) исключительных прав на объекты промышленной собственности является письменная форма договора, а в отдельных случаях этому сопутствует государственная регистрация в уполномоченном органе, это касается лицензионных договоров, договоров уступки, договоров комплексной предпринимательской лицензии, договоров залога на объекты промышленной собственности. Ранее регистрация была необходимо только в отношении лицензионных (сублицензионных) договоров и договоров уступки.

В частности, согласно пункту 3 статья 21 Закона Республики Казахстан от 26 июля 1999 года № 456-I «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров» (далее – Закон о товарных знаках) договор о передаче права на товарный знак, лицензионный договор, договор комплексной предпринимательской лицензии, договор залога товарного знака должен быть заключен в письменной форме и зарегистрирован в уполномоченном органе. Несоблюдение письменной формы и требования о регистрации влечет за собой недействительность договора. Регистрация договора о передаче права на товарный знак, лицензионного договора, договора комплексной предпринимательской лицензии, договора залога осуществляется по результатам экспертизы материалов, проводимой экспертной организацией13.

Обязательное требование к письменной форме договора об уступке исключительного права на топологию, лицензионного и сублицензионного договора на топологии распространяет также и статья 8 Закона Республики Казахстан от 29 июня 2001 года № 217-II «О правовой охране топологий интегральных микросхем» (далее - Закон о топологиях).

В этой части следует отметить, что довольно часто казахстанские предприниматели игнорируют требование к форме договоров, рискуя неисполнением договорных обязательств либо утратой исключительных прав на объекты промышленной собственности именно ввиду признания упомянутых выше договоров недействительными вследствие несоблюдения требований к форме договоров.

 Аналогичное требование содержится в пункте 6 статьи 11 и пункте 4 статьи 14 Патентного закона РК14.

Следует обратить внимание на сублицензионный договор.

Пункт 3 статьи 14 Патентного закона предусматривает, что договор о предоставлении лицензиатом другому лицу (сублицензиату) неисключительной лицензии на право использования объекта промышленной собственности (сублицензионный договор) может быть заключен лишь в случаях, предусмотренных лицензионным договором. То есть если лицензиат изъявит желание передать сублицензиату полученное исключительное право на объект патентного права от лицензиара, то это должно быть предусмотрено в основном лицензионном договоре, в противном случае заключенный сублицензионный договор без согласия лицензиара будет считаться недействительным15.

Другой проблемой является действие лицензионных договоров вследствие признания патентов недействительными.

В соответствии с пунктом 1статьи30 Закона РК от 16 июля 1999 года № 427-I «Патентный закон Республики Казахстан» (далее – Патентный закон) лицензионные договоры, заключенные на основе патента, признанного впоследствии недействительным, сохраняют действие в той мере, в какой они были исполнены к моменту вынесения решения о недействительности патента.

Данный пункт изложен в новой редакции.

В ГК РФ содержится аналогичная норма. В этой связи Э.Гаврилов называет ее «чудовищной по своей юридической безграмотности норма». Автор пишет, что, поскольку наличие исключительного патентного права является предпосылкой и основой патентных договоров, нет сомнений в том, что признание патента недействительным полностью всегда прекращает это соглашение, то есть прекращает договор. Ученый считает указание в ГК РФ о том, что такие договоры «сохраняют свое действие», представляет собой грубейший правовой «ляп»16.

Данное мнение считаем справедливым, поскольку нельзя передать право, которого не существует.

Вместе с тем, в соответствии с пунктом 8 статьи 157 ГК РК недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом, законодательными актами или не вытекает из существа или содержания сделки17. Таким образом, содержание пункта 1статьи30 Патентного закона в целом не противоречит нормам ГК РК.

В указанном пункте 1 статьи 30 Патентного закона содержится, что признание патента недействительным означает отмену решения уполномоченного органа о выдаче патента на изобретение, полезную модель или промышленный образец и аннулирование записи в соответствующем государственном реестре18. Следовательно, с признанием недействительным патента правообладатель утрачивает свое законное право на исключительные права на объект интеллектуальной собственности, соответственно, не может им пользоваться и распоряжаться.

Вторым практическим вопросом, который поднимает Э.Гаврилов, действует ли исключительное право на признанный частично недействительным патент до того, как на соответствующий объект будет выдан новый патент, содержащий более узкую сферу исключительного права или точное указание автора или правообладателя19. Отвечая на данный вопрос, автор пишет, что прямого ответа на данный вопрос в ГК нет. Логика подсказывает, что при вступлении в законную силу решения о том, что действие патента признается недействительным лишь частично, прежний патент (или, точнее, исключительное право, удостоверяемое патентом) продолжает свое действие на основе прежней заявки, прежнего решения о выдаче патента, прежней записи в соответствующем государственном реестре с учетом, однако, того, что в перечисленные документы вносятся изменения, вытекающие из решения о признании действия патента частично действительным20.

Данный вопрос имеет практическое значение, поскольку на основе патентов, признанных частично недействительными, могут быть заключены договоры.

То пункт 1 статьи 30 Патентного закона РК решает эту ситуацию: в случае признания охранного документа недействительным частично на оставшиеся охраноспособный объект изобретения, вариант изобретения, полезной модели или промышленного образца выдается новый патент21.

Согласно пункту 3 статьи 11 Патентного закона патентообладатель обязан использовать объект промышленной собственности. Взаимоотношения по использованию объекта промышленной собственности, охранный документ на который принадлежит нескольким лицам, определяются соглашением между ними. При отсутствии такого соглашения каждый из патентообладателей может использовать охраняемый объект по своему усмотрению, но не вправе предоставить на него лицензию или уступить охранный документ другому лицу без согласия остальных патентообладателей22  .

  Взаимоотношения между несколькими правообладателями на один охранный документ, безусловно, должны быть регламентированы, так как распоряжаться объектом промышленной собственности на основе такого патента правообладатели должны совместно. В случае если один из правообладателей совершает сделку по отчуждению (уступки) исключительных прав без наличия такого согласия, следовательно, такой договор должен быть признан недействительным.

  Лицензионные договоры и договоры уступки исключительных прав на селекционные достижения могут признаваться недействительными, по сути, на тех же основаниях, что и аналогичные договоры в отношении изобретений, полезных моделей и промышленных образцов.

  В соответствии с пунктом  2 статьи 21 Закона о товарных знаках при прекращении действия права на товарный знак действие лицензионного договора прекращается23  . Безусловно, такой подход представляется верным.

  Обратимся к судебной практике, чтобы понимать позицию судов в данном вопросе.

  Специализированный межрайонный экономический суд г.Астаны рассмотрел гражданское дело по заявлению ООО «Н С» к ГУ «Комитет по правам интеллектуальной собственности МЮ РК» о: 

  - признании незаконными действий уполномоченного органа по регистрации договора уступки исключительного права на товарный знак «МОЯ СЕМЬЯ» по свидетельству №17999 в отношении товаров 32 класса, заключенного между ТОО «Ф» и ТОО «J» (KZ) в части регистрации прав на товарный знак «МОЯ СЕМЬЯ» в отношении товаров 32 класса за исключением «пива»; признании незаконным бездействия уполномоченного органа в отношении отмены регистрации вышеуказанного договора в части не отмены регистрации прав на товарный знак «МОЯ СЕМЬЯ» в отношении товаров 32 класса за исключением «пива»; признании недействительным приложения №4 от 24/01/2012 года к свидетельству №17999. 

  Представитель заявителя просил поданное заявление удовлетворить, пояснив суду, что изначально владельцем товарного знака «МОЯ СЕМЬЯ» в отношении всех товаров 32 класса МКТУ (пиво, минеральные и газированные воды и прочие безалкогольные напитки, фруктовые напитки и фруктовые соки, сиропы и прочие составы для изготовления напитков) являлось ТОО «Н», которое 5 октября 2005 года в ТОО «Ф». 

  13 октября 2005 г. ТОО «Ф» передало права на товарный знак «МОЯ СЕМЬЯ» в отношении всех товаров 32 класса Производственному кооперативу «Ф» . 

  1 июля 2009 года Апелляционный совет Комитета по правам интеллектуальной собственности Министерства юстиции Республики Казахстан удовлетворил возражение ООО «Совместное предприятие «Н-Э» («СП Н») и действие регистрации Товарного знака на ПК «Ф» в отношении товаров 32 класса, за исключением «пива», то есть с указанной даты ПК «Ф» обладал правом на Товарный знак в отношении товаров 32 класса только в отношении пива. 

  Несмотря на то, что, по состоянию на 18 января 2010 г., ПК «Ф» обладал правом на Товарный знак в отношении товаров 32 класса только в отношении пива, Комитет зарегистрировал договор, по которому ПК «Ф» передал ТОО «Ф» права на Товарный знак в отношении всех товаров 32 класса, в подтверждение чего Комитет выдал ТОО «Ф» Приложение №3 от 18 января 2010 года к Свидетельству на товарный знак №17999. 

  Комитет удовлетворил заявку СП Н и зарегистрировал Товарный знак в отношении товаров 32 класса, за исключением «пива», на СП Н, выдав СП Н Свидетельство на ТЗ № 32617 от 15 июня 2010 года. 

  24 января 2012 года Комитет, не принимая во внимание, что по состоянию на 24 января 2012 года, единственным владельцем Товарного знака в отношении товаров 32 класса, за исключением «пива» (на основании Свидетельства на ТЗ № 32617 от 15 июня 2010 года), является СП Н, зарегистрировал договор уступки исключительного права на товарный знак «МОЯ СЕМЬЯ» (Свидетельство на ТЗ №17999), по которому ТОО «Ф» передал ТОО «J» (KZ) права на Товарный знак, в том числе, и в отношении всех товаров 32 класса, в подтверждение чего выдал ТОО «J» (KZ) Приложение №4 от 24 января 2012 года к Свидетельству №17999. 

  В результате перечисленных действий Комитета исключительные права, предоставляемые товарным знаком «МОЯ СЕМЬЯ» в отношении товаров 32 класса, за исключением «пива», были зарегистрированы одновременно на два разных юридических лица: законно на СП Н - Свидетельство на ТЗ № 32617 от 15 июня 2010 года (товары 32 класса, за исключением «пива») и незаконно на ТОО «J» (KZ) - Приложение №4 от 24 января 2012 года к Свидетельству №17999 (товары 32 класса, включая «пиво»). 

  Исходя из вышеизложенного, суд приходит к выводу об удовлетворении требований заявителя в части признания незаконными действий уполномоченного органа по регистрации договора уступки исключительного права на товарный знак «МОЯ СЕМЬЯ» по свидетельству №17999 в отношении товаров 32 класса, заключенного между ТОО «Ф» и ТОО «J» (KZ) в части регистрации прав на товарный знак «МОЯ СЕМЬЯ» в отношении товаров 32 класса за исключением «пива» и признании недействительным приложения №4 от 24/01/2012 года к свидетельству №17999. 

  Данное решение основывается на том, что 24/01/2012 года Комитет зарегистрировал договор уступки исключительного права, тем самым передав ТОО «J» (KZ) права на Товарный знак в отношении всех товаров 32 класса (выдано Приложение №4 от 24 января 2012 года к Свидетельству №17999), не принимая во внимание, что на тот момент единственным владельцем Товарного знака в отношении товаров 32 класса за исключением «пива» на основании Свидетельства на ТЗ № 32617 от 15 июня 2010 года являлось СП Н. 

  Регистрация договора в части товарного знака «МОЯ СЕМЬЯ» была произведена в отношении всех товаров 32 класса, то есть незаконно, поскольку ТОО «Ф» на момент регистрации договора обладал правом только лишь на товары 32 класса в части «пива», что прямо следует из решения Апелляционного совета от 01/07/2009 года по возражению СП Н. 

  31 августа 2012 г. ТОО «J» (KZ) подало в СМЭС г. Астаны заявление о признании недействительными: Решения Апелляционного совета от 1 июля 2009 года и приказа Комитета от 24 июля 2009 г. о прекращении действия регистрации Товарного знака, зарегистрированного на ПК «Ф», в отношении товаров 32 класса, за исключением «пива»; и регистрации на СП  Н товарного  знака «МОЯ  СЕМЬЯ»  по свидетельству №32617. 

  17 октября 2012 г. СМЭС г. Астаны вынес решение о полном удовлетворении заявления ТОО «J» (KZ), оставленное без изменения Постановлениями апелляционной и кассационной судебных коллегий по гражданским и административным делам суда города Астаны. 

  Вместе с тем, Постановлением №3гп-543-13 от 14 августа 2013 г. Надзорной судебной коллегии по гражданским и административным делам Верховного Суда Республики Казахстан указанные судебные акты были отменены, и по делу было вынесено новое решение, согласно которому в удовлетворении заявления ТОО «J» (KZ) о признании недействительными решения Апелляционного совета от 01 июля 2009 года, приказа председателя Комитета по правам интеллектуальной собственности Министерства юстиции Республики Казахстан от 24 июля 2009 года об утверждении решения Апелляционного совета в отношении товарного знака «МОЯ СЕМЬЯ» - отказано. 

  Таким образом, согласно Свидетельству на ТЗ № 32617 от 15 июня 2010 года и вышеуказанному Постановлению Верховного Суда Республики Казахстан, единственным законным правообладателем исключительного права на товарный знак «МОЯ СЕМЬЯ» в отношении товаров 32 класса, за исключением «пива», с 15 июня 2010 года являлся СП Н, в силу чего заявленные требования в части признания незаконными действий Комитета по регистрации договора уступки исключительного права на товарный знак «МОЯ СЕМЬЯ» по свидетельству №17999 в отношении товаров 32 класса, заключенного между ТОО «Ф» и ТОО «J» (KZ) в части регистрации прав в отношении товаров 32 класса за исключением «пива» и признании недействительным приложения №4 от 24/01/2012 года к свидетельству №17999, подлежат удовлетворению, как обоснованные и правомерные. 

  Суд решил заявление   ООО «Н С» к ГУ «Комитет по правам интеллектуальной собственности МЮ РК», – удовлетворить частично; признать незаконными действия ГУ «Комитет по правам интеллектуальной собственности МЮ РК» по регистрации договора уступки исключительного права на товарный знак «МОЯ СЕМЬЯ» по свидетельству №17999 в отношении товаров 32 класса, заключенного между ТОО «Ф» и ТОО «J» (KZ) в части регистрации прав на товарный знак «МОЯ СЕМЬЯ» в отношении товаров 32 класса за исключением «пива»; признать недействительным приложение №4 от 24/01/2012 года к свидетельству №1799924  . 

  Таким образом, суд при вынесении решении четко выявил законного правообладателя, поэтому данную позицию считаем справедливой.

  Что же касается договоров относительно наименований мест происхождения товара (далее - НМПТ), то подход законодательного регулирования данного объекта несколько отличается от режима других объектов интеллектуальной собственности.  

  Согласно пункту 4 статьи 37 Закона о товарных знаках правом распоряжения владелец НМПТ не обладает, поэтому право пользования наименование не может быть предметом сделок в силу прямого запрета. Отчуждение, иные сделки об уступке права пользования наименованием места происхождения товара и предоставление права пользования наименованием места происхождения товара на основании лицензионного договора не допускаются25  . Владелец имеет только исключительное право пользования наименованием места происхождения товара, соответственно, отчуждать, передавать на основании лицензионного договора или иным способом  свое исключительное право он не может.  А в случае заключения таких договоров они будут признаны недействительными.

  Пункт 1 статьи 1019 ГК РК предусматривает, что лицо, обладающее нераскрытой информацией, может передать все или часть сведений, составляющих содержание этой информации, другому лицу по лицензионному договору (статья 966 настоящего Кодекса)26  .  

  Считаем, что для признания лицензионного договора по ноу-хау недействительным действуют те же нормы, что и в целом для лицензионных договоров.

  Пункт 2 данной статьи ГК РК гласит, что лицензиат обязан принимать надлежащие меры к охране конфиденциальности информации, полученной по договору, и имеет те же права на ее защиту от незаконного использования третьими лицами, что и лицензиар. Если в договоре не предусмотрено иное, обязанность сохранять конфиденциальность информации лежит на лицензиате и после прекращения лицензионного договора, если соответствующие сведения продолжают оставаться нераскрытой информацией27  . Таким образом, конфиденциальность сохраняется и после прекращения лицензионного договора, соответственно и правовая охрана на нераскрытую информацию  сохраняется и продолжает действовать.

  В этом однозначно имеются те положительные стороны, которыми активно пользуются предприниматели. Во-первых, к таким договорам не применяются требования касательно государственной регистрации. Во-вторых, данным договором может быть опосредован переход всех объектов права интеллектуальной собственности, если имеется намерение сторон распространить на такую информацию режим нераскрытой информации. Поэтому считаем, что специальных оснований для признания таких сделок недействительными нет, на них распространяются общие положения ГК РК.

  При этом Э. Гаврилов совершенно справедливо отмечает, что подавляющее число лицензионных соглашений об использовании исключительных  патентных прав являются смешанными договорами: в их предмет включается и использование принадлежащих лицензиару секретов производства (ноу-хау). При наличии такого смешанного договора признание патента недействительным, даже полностью, всегда приводит к изменению договорных обязательств, а не к прекращению договора28  .

  То есть предпринимателям может быть выгоднее изменить договорные обязательства, нежели прекращать их.

  Таким образом, основаниями для признания сделок в сфере интеллектуальной собственности недействительными являются общие, а именно: нарушение требований к форме, содержанию и участникам сделки, а также к свободе их волеизъявления сделки. Также для признания недействительными сделок в сфере интеллектуальной собственности существуют и специальные основания, предусмотренные специальным законодательством РК.  

  При этом, признавая сделки в сфере интеллектуальной собственности  недействительными, по нашему мнению, суды должны принимать во внимание и учитывать при вынесении решения природу исключительных прав и основные незыблемые постулаты концепции права интеллектуальной собственности. В частности, использование объекта исключительных прав другими лицами допускается только с согласия правообладателя либо в иных случаях, предусмотренных законами Республики Казахстан.  

   Реституция в качестве последствия признания сделки недействительной отдельных случаях в отношении договоров в сфере интеллектуальной собственности, как мы видим, не всегда применима, что не только создает препятствия твердости и стабильности гражданского оборота, но и создает почву для многочисленных злоупотреблений исключительным правом.

Гражданский кодекс Республики Казахстан (Общая часть), принят Верховным Советом Республики Казахстан 27 декабря 1994 года // http://online.zakon.kz/.

Гражданский кодекс Республики Казахстан от 1 июля 1999 года № 409-I (Особенная часть) // http://online.zakon.kz/.

Закон Республики Казахстан от 10 июня 1996 года № 6-I «Об авторском праве и смежных правах» // http://online.zakon.kz/ .

Закон Республики Казахстан от 16 июля 1999 года № 427-I «Патентный закон Республики Казахстан» // http://online.zakon.kz/.

Закон Республики Казахстан от 29 июня 2001 года № 217-II «О правовой охране топологий интегральных микросхем» // http://online.zakon.kz/.

Закон Республики Казахстан от 26 июля 1999 года № 456-I «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров» // http://online.zakon.kz/.

Буркова А. Влияние недействительности части сделки на всю сделку // Право и экономика. - №11. – 2015. – С. 36-40.

Гаврилов Э. О признании патента недействительным // Хозяйство и право. - №1. – 2013. – С. 3-14.

Гутников О.В. К вопросу о понятии недействительных сделок // Недействительность в гражданском праве: проблема, тенденции, практика: Сборник статей / Отв. ред. М.А. Рожкова. – М.: Статут, 2006. -  С. 61.

Рожкова М.А. Недействительность дозволенных и недозволенных действий (юридический очерк) // Недействительность в гражданском праве: проблема, тенденции, практика: Сборник статей / Отв. ред. М.А. Рожкова. – М.: Статут, 2006. - С. 19.

Решение специализированного межрайонного экономического суда г. Астаны №02-286-14 от 09/01/2014 года.

Скловский К. Сделка и недействительность сделки: основные положения обновленной главы Кодекса // Хозяйство и право. - №1. – 2014. - С. 3-18. 

Скловский К. Сделка и недействительность сделки: основные положения обновленной главы Кодекса // Хозяйство и право. - №2. - 2014. – С. 28-53.

Шиктыбаев Т. О правовой природе и семантике недействительной и оспоримой сделок // http://www.zakon.kz/4797086-o-pravovojj-prirode-i-semantike.html.

 1 Скловский К. Сделка и недействительность сделки: основные положения обновленной главы Кодекса // Хозяйство и право. - №1. – 2014. - С. 8. 

 2 Шиктыбаев Т. О правовой природе и семантике недействительной и оспоримой сделок // http://www.zakon.kz/4797086-o-pravovojj-prirode-i-semantike.html.

 3 Гутников О.В. К вопросу о понятии недействительных сделок // Недействительность в гражданском праве: проблема, тенденции, практика: Сборник статей / Отв. ред. М.А. Рожкова.  – М.: Статут, 2006. -  С. 61.

 4 Гражданский кодекс Республики Казахстан (Общая часть), принят Верховным Советом Республики Казахстан 27 декабря 1994 года // http://online.zakon.kz/Document/?doc_id=1006061#pos=1969;-168.

 5 Скловский К. Сделка и недействительность сделки: основные положения обновленной главы Кодекса // Хозяйство и право. - №2. -2014. – С. 30.

 6 Рожкова М.А. Недействительность дозволенных и недозволенных действий (юридический очерк) // Недействительность в гражданском праве: проблема, тенденции, практика: Сборник статей / Отв. ред. М.А. Рожкова.  – М.: Статут, 2006. - С. 19.

 7 Гражданский кодекс Республики Казахстан (Общая часть), принят Верховным Советом Республики Казахстан 27 декабря 1994 года // http://online.zakon.kz/Document/?doc_id=1006061#pos=1956;-163.

 8 Буркова А. Влияние недействительности части сделки на всю сделку // Право и экономика. - №11. – 2015. – С. 36.

 9 Гражданский кодекс Республики Казахстан (Общая часть), принят Верховным Советом Республики Казахстан 27 декабря 1994 года // http://online.zakon.kz/Document/?doc_id=1006061#pos=1911;-197.

 10 Закон Республики Казахстан от 10 июня 1996 года № 6-I «Об авторском праве и смежных правах» // http://online.zakon.kz/Document/?doc_id=1005798#pos=852;-138 ; Закон Республики Казахстан от 29 июня 2001 года № 217-II «О правовой охране топологий интегральных микросхем» // http://online.zakon.kz/Document/?doc_id=1023841#pos=64;-145.

 11 Закон Республики Казахстан от 10 июня 1996 года № 6-I «Об авторском праве и смежных правах» // http://online.zakon.kz/Document/?doc_id=1005798#pos=242;-129 . 

 12 Закон Республики Казахстан от 10 июня 1996 года № 6-I «Об авторском праве и смежных правах» // http://online.zakon.kz/Document/?doc_id=1005798#pos=867;-147.

 13 Закон Республики Казахстан от 26 июля 1999 года № 456-I «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров» // http://online.zakon.kz/Document/?doc_id=1014203#pos=365;-202.

 14 Закон Республики Казахстан от 16 июля 1999 года № 427-I «Патентный закон Республики Казахстан» // http://online.zakon.kz/Document/?doc_id=1013991#pos=251;-159.

 15 Закон Республики Казахстан от 16 июля 1999 года № 427-I «Патентный закон Республики Казахстан» // http://online.zakon.kz/Document/?doc_id=1013991#pos=251;-159.

 16 Гаврилов Э. О признании патента недействительным // Хозяйство и право. - №1. – 2013. – С. 11.

 17 Гражданский кодекс Республики Казахстан (Общая часть), принят Верховным Советом Республики Казахстан 27 декабря 1994 года // http://online.zakon.kz/Document/?doc_id=1006061#pos=1926;-153.

 18 Закон Республики Казахстан от 16 июля 1999 года № 427-I «Патентный закон Республики Казахстан» // http://online.zakon.kz/Document/?doc_id=1013991#pos=683;-162.

 19 Гаврилов Э. О признании патента недействительным // Хозяйство и право. - №1. – 2013. – С. 12.

 20 Гаврилов Э. О признании патента недействительным // Хозяйство и право. - №1. – 2013. – С. 13.

 21 Закон Республики Казахстан от 16 июля 1999 года № 427-I «Патентный закон Республики Казахстан» // http://online.zakon.kz/Document/?doc_id=1013991#pos=674;-108.

 22 Закон Республики Казахстан от 16 июля 1999 года № 427-I «Патентный закон Республики Казахстан» // http://online.zakon.kz/Document/?doc_id=1013991#pos=251;-159.

 23 Закон Республики Казахстан от 26 июля 1999 года № 456-I «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров» // http://online.zakon.kz/Document/?doc_id=1014203#pos=365;-202.

 24 Решение специализированного межрайонного экономического суда г. Астаны №02-286-14 от 09/01/2014 года.

 25 Закон Республики Казахстан от 26 июля 1999 года № 456-I «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров» // http://online.zakon.kz/Document/?doc_id=1014203#pos=529;-205.

 26 Гражданский кодекс Республики Казахстан от 1 июля 1999 года № 409-I (Особенная часть) // http://online.zakon.kz/Document/?doc_id=1013880#pos=4438;-193.

 27 Гражданский кодекс Республики Казахстан от 1 июля 1999 года № 409-I (Особенная часть) // http://online.zakon.kz/Document/?doc_id=1013880#pos=4438;-193.

 28 Гаврилов Э. О признании патента недействительным // Хозяйство и право. - №1. – 2013. – С. 12.