Право интеллектуальной собственности в практике недропользования

Данная статья посвящена исследованию взаимосвязи права интеллектуальной собственности с правом недропользования.

В настоящее время в сфере недропользования получило мощное развитие и внедрение инновационных технологий в производственные процессы топливно-энергетического комплекса.  

Сфера недропользования всегда требовала применения высоких технологий в целях получения большего дохода, минимизации вредного воздействия на окружающую среду.

В статье автор предпринял попытку раскрыть правовую природу геологической информации, предложил свое авторское видение по вопросу отнесения геологической информации к числу объектов права интеллектуальной собственности. Сложность получения результатов исследования заключается в том, что геологическая информация содержится не только в природных носителях (керны буровых скважин, пробы полезных ископаемых, углекислых газов, меркаптанов, воды, образцы пород и минералов, пробы и коллекции каменного материала, шлифы, аншлифы, минеральные растворы и порошки), но и искусственных носителях, которые являются результатом интеллектуального труда (журналы, опробования, анализы, наблюдения, геологические отчеты, отчеты о результатах геологоразведочных работ, отчеты об оценке ресурсов и запасов полезных ископаемых и прочее). Кроме того, в законодательстве Республики Казахстан (далее - РК) на геологическую информацию распространен режим права собственности, что является следствием недостаточного изучения геологической информации как объекта прав.

В статье показана связь отношений в сфере недропользования с авторским правом, поскольку многие процессы основаны на использовании программ ЭВМ, информационных систем и прочего программного обеспечения. Кроме того, деятельность недропользователей неразрывно связана с изобретениями - объектами патентного права, начиная с геологоразведочных, изыскательских работ и заканчивая добычей полезных ископаемых.  

Связь средств индивидуализации и недропользователей также очевидна, поскольку каждый недропользователь выступает в гражданском обороте под своим фирменным наименованием, выпускает продукцию под товарным знаком или знаком обслуживания. Кроме того, нередко недропользователи допускают нарушение исключительных прав правообладателей, что приводит не только к судебным спорам, но и к убыткам в случае использования контрафактного товара.

Ключевые слова: интеллектуальная собственность, недропользование, геологическая информация, цифровизация, информационные системы, научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы, топливно-сырьевой комплекс, исключительные права.

Сфера недропользования является трудоемкой, в последнее время развитие технологий, внедрение цифровизации и искусственного интеллекта в производственные процессы содействуют дальнейшей индустриализации промышленности. Интеллектуальная деятельность, занятых в этой сфере специалистов, обеспечивает поступательное развитие технологий в разведке, бурении, геологическом изучении и использовании природных ресурсов недр. В результате творческой интеллектуальной деятельности создаются решения, способные обеспечивать технические, технологические, экономические и социальные условия для развития производства в топливно-сырьевой, энергетической сферах в целях рационального использования ресурсов недр и охраны окружающей среды.

В настоящее время тенденциями развития сферы недропользования являются применение результатов научно-исследовательских и опытно-конструкторских, технологических работ, которые являются охраняемыми в порядке, предусмотренном законодательством РК. Эти объекты прав не имеют, как правило, материальной формы, хотя являются предметом коммерциализации и представляют собой настоящую имущественную ценность для их обладателей.

Результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации прочно заняли свое место в гражданском обороте, исключительные права на них являются абсолютными и могут быть предметом сделок. Их значение приобретает с каждым днем все большую актуальность в настоящее время из-за процессов широкого внедрения технологий практически во всех сферах общественных отношений, создания «умных» городов в Казахстане, коммерциализации результатов творческой деятельности. Вопросы оборотоспособности объектов интеллектуальной собственности и исключительных прав на них всегда вызывали к себе научный интерес.  

По поводу объектов интеллектуальной собственности складывается множество правовых отношений: между автором (соавторами) и работодателем, правообладателем, между изобретателями и правообладателями, уполномоченными органами и организациями, которые носят достаточно специфический характер, объясняемый природой права интеллектуальной собственности, они основаны на свободе творчества и науки, строгом соблюдении требований законодательства в целях обеспечения надлежащей охраны.

В Казахстане, к сожалению, не всегда имеются правообладатели необходимых технологий, поэтому эту потребность обеспечивали часто иностранные специалисты, однако законодательство РК требует привлечения отечественных ученых и специалистов для обеспечения внутристрановой ценности, что предусмотрено п. 7 Правил финансирования научно-исследовательских, научно-технических и (или) опытно-конструкторских работ в размере одного процента от расходов на добычу, понесенных недропользователем в предыдущем году[1]   , что вполне справедливо и необходимо для развития казахстанской науки и производства.  

Существующие проблемы, возникшие после пандемии, усугубившиеся трудности геополитического характера ограничивают импорт технологий в Казахстан, поэтому недропользователям сегодня требуются новые инновационные стратегии и планы для обеспечения импортозамещения. Это необходимо для оптимизации производства в целях снижения затрат и себестоимости и получения большей прибыли.

Следует отметить, что и государству данные проблемы достаточно известны и являются предметом особого внимания. Профильные государственные органы продолжают проводить большую работу по цифровизации сферы недропользования, созданы новые информационные системы, позволяющие контролировать выполнение недропользователями обязательств по контрактам и лицензиям, оцифрован порядок предоставления лицензий на разведку и добычу полезных ископаемых и иных государственных услуг.

В соответствии со статьей 961 ГК РК объектами права интеллектуальной собственности являются результаты интеллектуальной творческой деятельности (объекты авторского права, смежных прав, патентного права, ноу-хау, топологии интегральных микросхем и т.д.) и средства индивидуализации участников гражданского оборота, товаров, работ и услуг (товарные знаки, знаки обслуживания, фирменные наименования и т.д.).

Согласно ст. 962 ГК РК права на объекты интеллектуальной собственности возникают в силу факта их создания либо вследствие предоставления правовой охраны уполномоченным государственным органом в случаях и в порядке, предусмотренных ГК РК и иными законодательными актами.  

Любой объект права интеллектуальной собственности в определённом смысле содержит информацию и имеет идеальную природу.

В практике недропользования интерес вызывает геологическая информация, потому следует разобраться к какому институту права интеллектуальной собственности она относится.

Согласно п. 1 ст. 75 Кодекса РК «О недрах» (далее - Кодекс о недрах) геологической информацией являются сведения о вещественном составе, геологическом строении и истории, геологических, геохимических, геофизических, гидрогеологических, геоморфологических и тектонических особенностях недр и их участков, месторождений и проявлений полезных ископаемых, зафиксированные на любом носителе и имеющие реквизиты, позволяющие идентифицировать такие сведения[2]   .

Таким образом, сведения являются основой геологической.

Возникает вопрос: возможно ли данную информацию отнести к объектам права интеллектуальной собственности, и, в частности, к какому из институтов права интеллектуальной собственности.  

В п. 1 ст. 75 Кодекса о недрах предусмотрено, что к природным носителям геологической информации относятся керны буровых скважин, пробы полезных ископаемых, углекислых газов, меркаптанов, воды, образцы пород и минералов, пробы и коллекции каменного материала, шлифы, аншлифы, минеральные растворы и порошки.

К искусственным носителям геологической информации относятся журналы полевых наблюдений, опробования, анализов проб, регистрации геофизических наблюдений, геологические отчеты, отчеты о результатах геологоразведочных работ, отчеты об оценке ресурсов и запасов полезных ископаемых, бумажные и электронные носители первичных полевых данных и результатов обработки, интерпретации, анализа и обобщения геологической информации[3]   . Накопление и обновление геологической информации важно для Казахстана, как для страны, в которой ведется добыча полезных ископаемых, и ее получение требует определенного мыслительного процесса и умений от специалистов и ученых.

Следует отметить, что геологическая информация и особенности ее гражданского оборота недостаточно изучены и урегулированы ГК РК. Тем не менее, очевидно, что геологическая информация не является объектом материального мира. Исходя из определения, сведения, составляющие геологическую информацию, возникают как в результате простой фиксации описания, фактов наблюдения и лабораторного анализа носителей геологической информации, и явлений в первозданном виде, так и в результате интеллектуальной деятельности при интерпретации, анализе, изучении и обобщении - производная геологическая информация[4]   .

Под геологической информацией понимается имеющаяся информация о строении месторождений, запасов полезных ископаемых, условий их залегания и возможных путей использования, о геологическом строении и истории развития отдельных участков и земной коры в целом[5]   .

Исходя из данных положений, геологическая информация как объект гражданских прав относится к информации.

Вместе с тем, ряд исследователей обсуждают вопросы отнесения геологической информации к объектам авторского права.  

По мнению Шеметова П.А., Давранбекова А.У., объектами авторского права могут быть многие виды документированной геологической информации о недрах. Например, геологические отчеты, являющиеся результатом творческого труда, по подбору, расположению и содержанию материала представляющие собой типичные составные произведения. Отчеты о подсчетах запасов полезных ископаемых на разведанных месторождениях, содержащие карты, разрезы, подсчетные планы и другие аналитические материалы представляют собой производные произведения[6]   . Авторы относят практически любую геологическую информацию к научным произведениям, то есть к объектам авторского права[7]   .

Согласно законодательству РК объектами авторского права выступают карты, планы, эскизы, иллюстрации и трехмерные произведения, относящиеся к географии, топографии и к другим наукам. Потенциально геологическая информация может быть объективирована в любой из данных форм.

Однако существуют и иные мнения о геологической информации.

Оганесян Р.О. усматривает в геологической информации возможность охраны патентом на промышленный образец (ст. 1377 ГК РФ). По мнению автора, в случае если геологическая информация представлена в виде цифровой информации (например, результаты геофизического исследования скважин), может охраняться как база данных (ст. 1262 ГК РФ)[8]   . Иная текстовая и картографическая информация может выступать как секрет производства (ноу-хау). По мнению Оганесян Р.О., геологическая информация обладает всеми признаками секрета производства (ноу-хау). Во-первых, секретом производства (ноу-хау) в соответствии со ст.1465 ГК РФ признаются сведения любого характера (производственные, технические, экономические, организационные и другие), в том числе о результатах интеллектуальной деятельности в научно-технической сфере, а также сведения о способах осуществления профессиональной деятельности, которые имеют действительную или потенциальную коммерческую ценность в силу неизвестности их третьим лицам, к которым у третьих лиц нет свободного доступа на законном основании и в отношении которых обладателем таких сведений введен режим коммерческой тайны[9]   . Автор считает в данном объекте имеется информация, имеющая потенциальную коммерческую ценность[10]   . По мнению ученого, геологическая информация может выступать и объектом патентного права, и в качестве ноу-хау, то есть иными словами в виде нераскрытой информации.

Таким образом, получается, что геологическая информация может выступать в качестве объекта авторского права, патентного права и нераскрытой информации. И принимая во внимание, что геологическая информация действительно выступает в качестве ценного актива, поскольку является объектом коммерциализации и ее применение приносит большой доход недропользователю, следовательно, авторы данной информации должны иметь право на вознаграждение.  

Безусловно, что геологической информации характерна идеальная природа, что относит ее к категории объектов интеллектуальной собственности. В таком случае права на нее должны быть исключительные.

Однако в п. 2 ст. 75 Кодекса о недрах предусмотрено, что геологическая информация находится в государственной собственности (государственная геологическая информация), если она получена за счет бюджетных средств или передана в собственность государству в соответствии с настоящим Кодексом. Геологическая информация, полученная за счет средств недропользователя, находится в частной собственности (частная геологическая информация). Частная геологическая информация, содержащаяся в геологической отчетности и иной документации, представляемой государственным органам в порядке, предусмотренном настоящим Кодексом, передается государству в бессрочное владение и пользование.

Из этого следует, что законодатель распространяет на геологическую информацию режим права собственности, но в таком случае геологическая информация должна быть выражена или носить (иметь) материальную форму. И как быть с тем, что в юридической литературе в основном придерживаются мнения о ее нематериальном характере.

Если геологическую информацию отнести к объектам интеллектуальной собственности, то и права на нее должны быть соответствующими, то есть исключительными для ее правообладателя, который вправе ее передать полностью или частично, и тем самым, получить доход, а ее автор-создатель обладает личными неимущественными правами.

На наш взгляд, законодатель, распространяя на геологическую информацию режим права собственности, не учел идеальной природы данного объекта прав.

Достаточно интересной в этой связи является содержание статьи 51 Модельного кодекса «О недрах и недропользовании для государств - участников СНГ», поскольку в ней усматривается исключительная природа прав на геологическую информацию. В частности, в статье 51 Модельного кодекса содержится, что исключительные права на геологическую и иную информацию (первооткрывательство, реализованные прогнозы) о недрах (интеллектуальная собственность) возникают в случае признания этой информации результатом интеллектуальной деятельности, если это не будет противоречить настоящему Кодексу и иным законам[11]   . Таким образом, мы видим, что в данном акте все же усматривается в геологической информации качества объекта интеллектуальной собственности.

Ст. 91 Кодекса о недрах предусматривает, что обладатель лицензии на геологическое изучение недр вправе свободно распоряжаться геологической информацией, полученной им в результате геологического изучения. П. 2 данной статьи гласит, что геологическая информация, полученная недропользователем в результате геологического изучения в соответствии с настоящей статьей, подлежит безвозмездной передаче в пользование уполномоченному органу по изучению недр в течение месяца со дня окончания срока лицензии. Уполномоченный орган по изучению недр раскрывает полученную геологическую информацию по истечении пяти лет со дня ее получения (срок конфиденциальности). Однако лицензия на геологическое изучение недр дает только право недропользования, но не исключительные права на саму информацию.

Анализ законодательства РК о недрах отражает двойственную природу геологической информации: как объекта права собственности и объекта права интеллектуальной собственности.

На наш взгляд, геологическую информацию следует признать объектом интеллектуальной собственности, в частности, нераскрытой информации, поскольку очевидна не только информационная природа объекта, но и ее режим. Геологическая информация может быть технического или коммерческого характера, доступ к ней должен быть ограничен, использование возможно только на законном основании, соответственно, ее обладатель имеет право на ее защиту. Ее передача уполномоченному органу должна осуществляться на основании лицензионного договора, хоть и безвозмездного. Принимая во внимание, что геологическая информация может быть документированной (бумажной или цифровой), то есть с момента придания объективной формы геологической информации, обладающей новизной и оригинальностью, имеющей высокий интерес с точки зрения научного поиска и являющейся произведением науки (геологические отчеты, карты, научные материалы, результаты анализа и исследований, подбор данных), она также может выступать в качестве объекта авторского права.  

Соответственно, на геологическую информацию должно распространяться действие ст. 968 ГК, согласно которой исключительное право на результат интеллектуальной творческой деятельности или средство индивидуализации существует независимо от права собственности на материальный объект, в котором такой результат или средство индивидуализации выражены[12]   .

Сфера недропользования очень тесно связана с правом интеллектуальной собственности, например, с авторским правом: объектом авторского права является программа ЭВМ, в сфере недропользования, как правило все процессы автоматизированы, начиная с документооборота, мониторинга информации в сфере недропользования, информации расчетов запасов недр, отчетов недропользователей по выполнению своих обязательств, загрязнения земельных участков, где осуществлялись операции по недропользованию и т.д. Многие программы ЭВМ включают в себя географические карты, которые также являются объектами авторского права.  

В недропользовании используют ГИС (географические информационные системы), т.е. основаны на программах ЭВМ, базирующихся на информации, включающей расположение месторождений недр. Отчетность недропользователи также передают уполномоченным органам посредством информационных систем, к примеру, в этом качестве выступает Единая государственная система управления недропользования в Республике Казахстан[13]   . Данная система позволяет упростить процесс передачи отчетности в уполномоченные органы, обеспечивает прозрачность и доступ к информации и ее мониторингу по выполнению обязательств недропользователями.

Ведущими программными обеспечениями, применяемыми в сфере недропользования, выступают Mining Systems Ltd (AQUILA); Software Inc (GEOSTAT), POLYCAD, LYNX, Gcosystem Inc и Voxel Analyst, Surpac Software International, Data Mine[14]   .

Вся деятельность в недропользовании неразрывно связана с изобретениями - объектами патентного права, начиная с геологоразведочных, изыскательских работ и заканчивая добычей полезных ископаемых. Например, буровые установки запатентованы в различных странах мира в качестве изобретений, при геологоразведочных работах используют новые технологии, которые также относятся к изобретениям.  

Исторически бурение изначально осуществлялось кустарным способом. Развитие же промышленности связывают с именем инженера Дрейка, который внедрил систему нефтяных установок в бурении. Далее этими способами начали добывать нефть и другие недропользователи. Учитывая, что сфера добычи нефти была очень прибыльным делом, это позволило направлять часть капиталов на развитие техники. Далее была внедрена система производительного роторного (вращательного) бурения. Вращательная установка была изобретена в 1889 году Чепменом, принцип работы механизма используется по сей день. Именно с ее помощью в 1901 году была пробурена первая нефтяная скважина[15]   . Затем бурение стало основываться на ударно-канатном способе[16]   .  

В 1899 году в России был запатентован электробур на канате. В 30-х гг. в США прошёл промышленные испытания электробур с якорем для восприятия реактивного момента, опускавшийся в скважину на кабеле-канате. В 1936 году впервые в СССР Квитнером и Н. В. Александровым разработана конструкция электробура с редуктором, а в 1938 году А.П. Островским и Н.В. Александровым создан электробур, долото которого приводится во вращение погружным электродвигателем. В 1940 году в Баку электробуром пробурена первая скважина[17]   .

В 1922 году советскими учеными было сделано крупное открытие: создан турбобур, поэтому практика бурения в СССР основана на механизме турбобура. В настоящее время патентов на изобретение в горной отрасли довольно много, к примеру, созданные разным способом буровые установки[18]   .

В Казахстане объектами изобретений согласно п. 2 ст. 6 Патентного закона РК являются штаммы микроорганизмов, культуры клеток растений и животных. Как известно при добыче полезных ископаемых возможно нанесение вреда окружающей среде, экологии, и в этой сфере разработали штаммы микроорганизмов, которые поедают пятна загрязнения на поверхности рек, озер, морей, океанов, появившихся в результате пролива нефти, нефтесодержащих продуктов[19]   .

В казахстанском праве недропользования определен порядок закупа НИОКР. Компании самостоятельно путем объявления тендеров заключают договоры на выполнение НИОКР своих поставщиков, в качестве которых выступают аккредитованные научные институты или автономные организации образования. Однако данная практика не лишена и определенных трудностей, это связано с низким числом человеческих ресурсов, способных дать качественный научный результат, который сможет удовлетворить потребности недропользователя в оптимизации технологических процессов.  

Поэтому нередко прибегают к зарубежным ученым, но существуют определенные законодательные ограничения по привлечению иностранных научных ученых и организаций, в частности, предусмотренные Правила ми финансирования научно-исследовательских, научно-технических и (или) опытно-конструкторских работ недропользователями в период добычи углеводородов и урана[20]   .

Исторически в Казахстане не было законодательного акта, который мог бы обеспечить адекватное правовое регулирование отношений в сфере науки в разрезе индустриального развития. Лишь с принятием Закона «О государственной поддержке индустриально-инновационной деятельности» отношения между предпринимателями, государством в сфере науки были урегулированы, введены понятия инноваций, коммерциализации, индустриально-инновационной деятельности, стало ясным на основе каких принципов должно обеспечиваться взаимодействие бизнеса и наук». Определенное время действовал Закон Республики Казахстан от 31 октября 2015 года №381-V «О коммерциализации результатов научной и (или) научно-технической деятельности», который регулировал общественные отношения в области коммерциализации результатов научно и (или) научно-технической деятельности как составной части научной сферы, направленной на развитие экономики РК.[21]   

В настоящее время данный Закон утратил силу в связи с принятием Кодекса Республики Казахстан от 29 октября 2015 года № 375-V «Предпринимательский кодекс Республики Казахстан», и эти отношения теперь являются предметом регулирования Предпринимательского кодекса РК.[22]   

Вместе с тем, механизмы финансирования НИОКР продолжают оставаться предметом острых дискуссий и порождают больше вопросов, чем ответов. Созданные технологические парки, инновационные кластеры, по сути, не смогли обеспечить мощный толчок к созданию широкой базы инноваций в сфере недропользования, несмотря, что сама идея привлечения средств недропользователей для развития науки и изобретений сама себе имеет большой потенциал.

Казахстанская система финансирования НИОКР недропользователями кардинально изменится к 2024 году, поскольку направление затрат по контрактам и лицензиям недропользователей на НИОКР будут централизованы и направлены в республиканский бюджет[23]   .

Следует отметить, что попытки централизовать денежные средства для финансирования НИОКР недропользователями в Казахстане имеются. Так, фондом национального благосостояния «Самрук-Қазына» был создан «Центр научно-технологических инициатив», который в настоящее время преобразован в Фонд «Центр Научно-Технологических Инициатив «Самгау»»[24]   . Однако такая инициатива ни к чему не приведет, поскольку наукой должны заниматься ученые, а не бизнесмены.

Между тем, следует отметить об активности в получении патентов недропользователями, такими как Shell и Exxon Mobil, PetroChina[25]   . К примеру, Shell патентует свои объекты в национальных патентных ведомствах каждого государства (73% патентов), на долю ВОИС и ЕПО приходится 27% патентов[26]   .  

Необходимость патентной активности казахстанскими недропользователями более чем очевидна, этому обязывает позиция Казахстана в добыче природных ресурсов и полезных ископаемых в мировой экономике, тем более, что законодательная база это позволяет обеспечить.

Связь средств индивидуализации и недропользователей также очевидна, поскольку каждый недропользователь выступает в гражданском обороте под своим фирменным наименованием, выпускает продукцию под товарным знаком или знаком обслуживания (Шеврон, Эксон мобил, Лукойл, Карачаганак петролиум оперейтинг и т.д.). Кроме того, как правило - это комбинированные товарные знаки в виде рисунка и слов[27]   .

В данной сфере довольно часто встречаются споры в сфере интеллектуальной собственности.

Специализированный межрайонный экономический суд Актюбинской рассмотрел в гражданское дело по иску Товарищества с ограниченной ответственностью (далее - ТОО) «Актобеспецремстрой» к ответчикам АО «СНПС - Актобемунайгаз», ТОО «Актобе НефтеМаш», ТОО «Восток нефть и сервисное обслуживание», ТОО Казахстанско-Китайская буровая компания «Великая стена», ТОО «Батыс Мунай С групп», ТОО «Международная Нефтяная Сервисная компания СИНОПЭК Казахстан», ТОО «Актобе мунай маш комплект» с требованиями:

1. признать действия по ввозу на территорию Республики Казахстан, приобретению, поставке, хранению на территории Республики Казахстан, использованию, по изготовлению, продаже трубной продукции незаконными и нарушающими исключительные права ТОО «Актобепецремстрой» на интеллектуальную собственность, товарный знак «SEAL-LOCK».  

2. признать трубы, имеющие все резьбовые соединения, обозначенные знаком «SEAL-LOCK APEX», в сокращенном варианте «SL-APEX», контрафактными и уничтожить за счёт их владельцев.

3. признать трубные продукции и любые оборудования с резьбовым соединением, обозначенным знаком «SEAL-LOCK APEX», в сокращенном варианте «SL-APEX», контрафактными и уничтожить за счёт их владельцев.

4. запретить эксплуатацию скважин.

5. признать трубные продукции и любые оборудования товарищества с ограниченной ответственностью «Актобе мунай маш комплект» с резьбовым соединением, обозначенные знаком «SEAL-LOCK APEX», в сокращенном варианте «SL-APEX», контрафактными и уничтожить.

6. запретить ввоз на территорию Республики Казахстан, изготовление, использование, приобретение, поставку и хранение на территории Республики Казахстан трубной продукции, любых оборудований с резьбовым соединением под обозначением «SEAL-LOCK APEX», в сокращенном варианте «SL-APEX».

4 декабря 2018 года товарный знак словесное обозначение «SEAL-LOCK» зарегистрирован в качестве товарного знака в государственном реестре товарных знаков Республики Казахстан за №62425 в отношении товаров 06 класса МКТУ на имя владельца ТОО «Актобестроймонтажсервис». 27 декабря 2018 года зарегистрирован договор уступки за № 04-2018790/14, согласно которому владельцем товарного знака является ТОО «Актобеспецремстрой».

Истец обратился в суд с вышеуказанными исковыми требованиями, мотивируя свои требования тем, что является обладателем исключительных прав на товарный знак. Нарушение прав истца выражается в использовании ответчиками обозначение «SEAL-LOCK APEX». Товарные знаки имеют сходство до степени смешения, являются однородными. Предлагали заключить лицензионный договор по использованию товарного знака, обращение оставлено без внимания.

В отзыве ответчик АО «СНПС-Актобемунайгаз» указал на то, «SEAL-LOCK» и «SEAL-LOCK APEX» являются разными товарными знаками. Обозначение с резьбовым соединением «SEAL-LOCK APEX» принадлежит определенному производителю. Товарный знак истца ими не использовался. Скважина является объектом неделимого недвижимого имущества. Компания «Hunting Energy Services Pte Ltd» является владельцем патента на резьбовое соединение «SEAL-LOCK » и « SEAL-LOCK APEX» и имеет международную регистрацию. Продукция «SEAL-LOCK APEX» является оригинальной. У истца имеются признаки недобросовестной конкуренции. Обозначение «SL-APEX» не сходно с обозначением истца. Требования истца нарушают общественные интересы и несет угрозу национальной безопасности. Заключение эксперта проведено с грубым нарушением, анализ является недостоверным.  

В отзыве ответчик ТОО Казахстанско-Китайская буровая компания «Великая стена» указала на то, что не принимали участие в тендерах с резьбовым соединением, не являются владельцем обсадных труб.

В отзыве ответчик ТОО «Международная Нефтяная Сервисная компания СИНОПЭК Казахстан» указала на то, что обсадные трубы предоставлены заказчиком, применяли их только при выполнении своих обязанностей по договорам.  

В отзыве ответчик ТОО «Батыс Мунай С групп» указал на то, что истец является владельцем товарного знака «SEAL-LOCK», а не «SEAL-LOCK APEX». Выполняли работы по бурению скважин.

В отзыве ответчик ТОО «Восток нефть и сервисное обслуживание» указал на то, что не является владельцем обсадных труб. Во всех контрактах ответственность возложена на АО «СНПС-Актобемунайгаз».

Представителями ответчика АО «СНПС - Актобемунайгаз» заявлено ходатайство об исключении из состава доказательств заключение РГП «Национальный институт интеллектуальной собственности» от 3 апреля 2020 года.  

По требованию №1

В соответствии с пунктом 1 статьи 125  Гражданского кодекса Республики Казахстан (далее - ГК) в случаях и в порядке, установленных настоящим Кодексом и иными законодательными актами, признается исключительное право гражданина или юридического лица на результаты интеллектуальной творческой деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации юридического лица, продукции физического или юридического лица, выполняемых ими работ или услуг (фирменное наименование, товарный знак, знак обслуживания и т.п.).  

Согласнопункту 4 статьи 4  Закона Республики Казахстан «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров» (далее-Закон о товарных знаках) владелец товарного знака имеет исключительное право пользования и распоряжения принадлежащим ему товарным знаком в отношении указанных в свидетельстве товаров и услуг. Никто не может использовать охраняемый в Республике Казахстан товарный знак без согласия владельца.

Использование товарного знака включает в себя любые действия - размещение товарного знака, в отношении которых они охраняются, на их упаковках, изготовление, применение, ввоз, хранение, предложение к продаже, продажа товара с обозначением товарного знака или наименования места происхождения товара, применение в вывесках, рекламе, печатной продукции или иной деловой документации, а также иное введение их в оборот (п. 9 ст. 1 Закона о товарных знаках)  

В силу пункту 1 статьи 43  Закона о товарных знаках, нарушением исключительного права на товарный знак или права пользования наименованием места происхождения товара признается введение без согласия владельца (правообладателя) товарного знака или без согласия владельца наименования места происхождения товара или обозначений, сходных с ними до степени смешения, в оборот в отношении однородных товаров или услуг, а в случае общеизвестного товарного знака - в отношении всех товаров и услуг.

Исключительное право на товарный знак «SEAL-LOCK», принадлежит истцу.

Истец в обоснование требования ссылается на то, что ответчики нарушают его права на интеллектуальную собственность, торговый знак «SEAL-LOCK», используют трубную продукцию и оборудование с обозначением «SEAL-LOCK APEX», являющимся сходным до степени смешения с зарегистрированным им товарным знаком «SEAL-LOCK» и тем самым нарушают его права, охраняемые законом.

В материалах дела имеются конкурсные документации АО «СНПС-Актобемунайгаз» по 23 конкурсам, 8 протоколов закупа из одного источника, 31 договор АО «СНПС-Актобемунайгаз» с остальными ответчиками и 9 договоров импортирования ТОО «АктобеНефтеМаш» с Китайской Нефтяной Корпорацией по технике и разработке (СРТDС), где подтверждается использование трубных продукций и оборудований с резьбовыми соединениями под обозначением «SEAL-LOCK APEX», сокращенно «SL APEX».

Доводы ответчиков о том, что товарный знак с обозначением «SEAL-LOCK» и «SEAL-LOCK APEX» являются разными товарными знаками, являются необоснованными по следующим основаниям.  

Так, из предоставленного истцом заключения Филиала Республиканского государственного предприятия «Национальный институт интеллектуальной собственности» в г. Алматы Министерства юстиции РК (далее- РГП «НИИС») в г. Алматы от 3.04.2020 года, следует, что словесное обозначение «SEAL-LOCK APEX» является сходным до степени смешения с зарегистрированным за истцом словесным товарным знаком «SEAL-LOCK».

Данное заключение, суд принимает в качестве доказательства, поскольку отвечает критериям относимости, допустимости, достоверности.  

При определении тождественности и сходства словесных обозначений используются методы, указанные в пунктах 25-29 Приложения № 3 Правил проведения экспертизы заявок на товарные знаки и наименования мест происхождения товаров (далее - Правила).

В Перечень товаров 06 класса МКТУ (Международный классификатор товаров и услуг) по товарному знаку «SEAL-LOCK», зарегистрированному под № 62425, за истцом входят: муфты соединительные для труб металлические; приспособления зажимные для труб металлические; соединения для труб металлические; колонны обсадные для нефтяных скважин металлические.

Товары с резьбовым соединением под обозначением «SEAL - LOCK APEX», сокращенно SL APEX, используемые ответчиками, также входят в этот перечень.

Основным признаком нарушения права истца, как владельца товарного знака «SEAL-LOCK», является сходность до степени смешения используемого ответчиками обозначения «SEAL-LOCK APEX» с товарным знаком «SEAL-LOCK », который зарегистрирован и передан истцу.

Таким образом, при определении сходности до степени смешения обозначения «SEAL-LOCK APEX» с зарегистрированным товарным знаком «SEAL-LOCK», суд основывается как на нормативной базе (ГК, Закон, Правила), используемой при проведении экспертного анализа, так и на заключении РГП «НИИС».

К разбирательству дела судом привлечена главный эксперт Филиала РГП «НИИС» в г. Алматы Т.В., из пояснений которой следует, что по заявке истца произведён сравнительный анализ словесного обозначения «SEAL-LOCK APEX» с зарегистрированным под № 62425 товарным знаком «SEAL-LOCK», по которому определилось их сходство до степени смешения.  

Судебная экспертиза при Министерстве юстиции Республики Казахстан не может опровергнуть экспертизу, выполненную РГП «НИИС». Следует отметить, что согласно ст. 3-1 Закона о товарных знаках, РГП «НИИС» является экспертной организацией в области товарных знаков.

Доводы ответчика АО «СНПС-Актобемунайгаз» о том, что компания «Hunting Energy Services Inc» имеет международную регистрацию товарного знака «SEAL-LOCK APEX», также являются необоснованными, поскольку, как следует из пояснений эксперта Т.В. так называемой международной регистрации не существует, а существует регистрация товарного знака в системе «Madrid Monitor», регистрация товарных знаков через которую распространяется только на страны, заявленные лицом, регистрирующим товарный знак.

Кроме того, отсутствие регистрации права на соответствующие объекты интеллектуальной собственности по сведениям Государственного реестра товарных знаков Республики Казахстан компаниями «Hunting PLC», «Hunting Energy Services Pte Ltd», ТОО «Актобенефтемаш» и ТОО «Caspian Oiltech Services», а также то, что товарных знаков, имеющих правовую охрану и поданных заявок на имя компаний «Hunting Energy Services Pte Ltd», «Hunting PLC», «Hunting Energy Services Inc» по сведениям Международной информационной базы «Madrid Monitor» не выявлено, что подтверждено письмом Министерства юстиции РК №10-2-17/ЗТ-А-318 от 13.04.2018 года.

В силу пунктов 1, 2 статьи 1025  ГК, обладатель права на товарный знак имеет исключительное право пользования и распоряжения принадлежащим ему знаком.

Не допускаются ограничения прав владельцев на использование товарного знака требованиями, которые могут нанести ущерб различительной способности товарного знака.

Использованием товарного знака считается любое его введение в оборот: изготовление, применение, ввоз, хранение, предложение к продаже, продажа товарного знака или товара, обозначенного этим знаком, использование в вывесках, рекламе, печатной продукции или иной деловой документации.  

Незаконное использование ответчиками трубных продукций и оборудований с резьбовыми соединениями под обозначением «SEAL-LOCK APEX» только после 27.12.2018 г., дня регистрации за истцом торгового знака «SEAL-LOCK».

Суд также считает незаконным использование ответчиками в настоящее время трубных продукций и оборудований с резьбовыми соединениями под обозначением «SEAL-LOCK APEX», приобретенные и за все предыдущие годы их деятельности, без получения разрешения на их использование от ТОО «Актобеспецремстрой».

Доводы ответчиков о том, со ссылкой на заключение от 10.09.2020 года, согласно которому словесные обозначения «SEAL-LOCK» и «SL- APEX» не являются тождественными и не являются сходными, не являются доказательством, опровергающим требование истца и заключение от 3.04.2020 года.  

Сокращённый вариант обозначения «SEAL-LOCK APEX» в виде «SL APEX» был принят ответчиком АО «СНПС-Актобемунайгаз» самостоятельно.

Об этом свидетельствуют условия представленных истцом суду 4-х конкурсных документаций АО «СНПС-Актобемунайгаз» по конкурсам: 2016. ОК-127447 (П), 2017. ОК-157317, 2017. ОК-165863, 2017. ОК-173511, а также 9 договоров импортирования, заключённых ТОО «АктобеНефтеМаш» с Китайской Нефтяной Корпорацией по технике и разработке, по которым производился ввоз трубной продукции с обозначением резьбы либо «SEAL-LOCK APEX», либо «SL APEX», но в АО «СНПС-Актобемунайгаз» эти же трубные продукции поставлялись с резьбой только под обозначением «SEAL-LOCK APEX».

Таким образом, данное требование истца является обоснованным и подлежащим удовлетворению.  

По требованиям №2, 3

В соответствии с пунктом 3 статьи 1032  ГК, товар и его упаковка, на которых размещены без согласия правообладателя товарный знак или обозначение, сходное с ним до степени смешения, признаются контрафактными. Контрафактные товары и их упаковки, а также орудие, оборудование или иные средства и материалы, использованные для их изготовления, подлежат изъятию из оборота и уничтожению за счет нарушителя на основании вступившего в законную силу решения суда, за исключением случаев, когда введение в оборот таких товаров необходимо в общественных интересах и не нарушает требований законодательства Республики Казахстан о защите прав потребителей.  

Доводы ответчика о том, что используемая продукция «SEAL-LOCK APEX» правомерно введена в оборот, является оригинальной и не вводит в заблуждение потребителя, уничтожение трубной продукции с обозначением «SEAL-LOCK APEX» является нарушением общественных интересов и несет национальную угрозу, являются необоснованными, поскольку установлено, что товарный знак используется без согласия истца.

Если ответчик ставит национальные интересы выше всего, то ему необходимо было принять компромиссные меры. Ответчик вправе принять меры к заключению лицензионного договора по использованию зарегистрированного товарного знака «SEAL-LOCK». Более того, обе стороны являются резидентами, казахстанскими производителями продукции. Суд учитывает, что данный спор возник между хозяйствующими субъектами и решение должно отвечать критериям справедливости.

Об этом свидетельствуют письма истца №17 от 18.04.2019 г. и №32 от 12.08.2019 года, направленные в адрес ответчиков, в которых истец предлагает урегулировать возникшую между ними спорную ситуацию путём заключения лицензионных договоров на использование зарегистрированного товарного знака «SEAL-LOCK».

Из представленных АО «СНПС-Актобемунайгаз» материалов конкурса, заключенных договоров усматривается, что трубные продукции с резьбовыми соединениями под обозначением «SEAL-LOCK APEX», сокращенно SL APEX, применялись, ввозились, хранились ответчиками после 27 декабря 2018 года, о чём свидетельствуют нижеприведённые количественные данные труб с указанием счетов-фактур, накладных и договоров.  

Особыми техническими требованиями к поставщикам являются обязательное обеспечение ими марки стали труб: 90 SS и резьбового соединения труб под обозначением SEAL-LOCK APEX, сокращенно SL APEX.

Эти особые технические требования указываются в условиях всех конкурсных документаций по закупке труб и в условиях (в спецификациях) всех договоров поставки труб (конкурсные документации и договора в материалах дела имеются).

Кроме того, ТОО «АктобеНефтеМаш» поставило в АО «СНПС-Актобемунайгаз» устьевые оборудования с резьбовыми соединениями под обозначением «SEAL-LOCK APEX», сокращенно SL APEX по нижеуказанным договорам, заключавшимися по итогам конкурсов, в конкурсных документациях которых указывается обязательность этой резьбы и накладным.

Таким образом, требование о признании вышеуказанных товаров на которых размещены без согласия истца товарный знак, сходный с ними до степени смешения, контрафактными и подлежащими уничтожению за счет их владельцев, является обоснованным.

По требованию №4

Истец просит запретить эксплуатацию скважин ответчика АО «СНПС-Актобемунайгаз».

В соответствии со статьей 48  Кодекса Республики Казахстан об административных правонарушениях, запрещение деятельности, является мерой административного взыскания.

Данное требование не основано на законе и не подлежит удовлетворению.

По требованию №5

Изготовление и поставка ответчиком ТОО «АктобеМунайМашКомплект» в АО «СНПС-Актобемунайгаз» оборудования с резьбовыми соединениями под обозначением «SEAL-LOCK APEX», сокращенно SL APEX, подтверждается договорами, в спецификациях которых изготовителем оборудования указывается ТОО «АктобеМунайМашКомплект» и накладным.

При таких обстоятельствах, данный товар также подлежит признанию контрафактным и подлежит уничтожению согласно ст.1032  ГК, ст.44 Закона.

По требованию №6

В соответствии с пунктом 1 статьи 1030  ГК, право на использование товарного знака может быть предоставлено обладателем права на товарный знак другому лицу в отношении зарегистрированных товаров и услуг либо их части по лицензионному договору (статья 966  настоящего Кодекса).

Однако, такое согласие истца на использование товарного знака ответчиками, отсутствует.  

Доводы ответчиков - подрядных организаций о том, что нарушение исключительных прав истца не допускали, являются необоснованными, поскольку как усматривается из заключенных договоров на выполнение работ по бурению с буровыми компаниями ТОО «Восток нефть и сервисное обслуживание», ТОО Казахстанско-Китайская Буровая Компания «Великая стена», ТОО «Батыс Мунай С групп», ТОО «Международная нефтяная сервисная компания СИНОПЭК Казахстан», буровые компании выполняли работы по строительству и ремонту скважин.

В согласно п. 4.1, 5.1.20, 8.3, пп. 5 п. 27.1 и приложения № 5 этих договоров АО «СНПС-Актобемунайгаз» производило доставку труб и оборудования с резьбовым соединением под обозначением «SEAL-LOCK APEX», сокращенно «SL APEX» по 362 актам списания ТМЗ на объекты (в актах указаны номера скважин. Соответственно ответчики- буровые компании осуществляли их приёмку, хранение и применение в строительстве и ремонте скважин.

Также, подтверждением использования буровыми компаниями труб и оборудования с резьбовым соединением под обозначением «SEAL-LOCK APEX», сокращенно «SL APEX» являются составляемые ими акты цементирования, акты спуска и документы по компоновке 20 скважин.

По 362 актам списания ТМЗ на объекты, актов цементирования, актов спуска и документов по компоновке 20 скважин, представленных АО «СНПС-Актобемунайгаз», а также заявлений его представителей о неделимости имущества, суд установил, что составными частями скважин являются трубные продукции и оборудования с резьбовым соединением под обозначением «SEAL-LOCK APEX», сокращенно «SL APEX».

Трубы и оборудования с резьбовыми соединениями под обозначением «SEAL-LOCK APEX», сокращенно «SL APEX», использовались и используются ответчиками в следующих скважинах (в скобках указаны акты списания ТМЗ на объекты структурными подразделениями АО «СНПС-Актобемунайгаз»: НГДУ «Октябрьскнефть и НГДУ «Кениякнефть»).

Таким образом, установлено использование трубных продукций и оборудований с резьбовыми соединениями под обозначением «SEAL-LOCK APEX», сокращенно «SL APEX», являющихся составными частями вышеуказанных скважин, которое является незаконным и нарушающим исключительные права истца.

В этой связи, требование истца о запрете ответчиками ввоза на территорию Республики Казахстан, изготовления, ремонтирования, применения, приобретения, поставку и хранение на территории Республики Казахстан трубных продукций и любых оборудований с резьбовым соединением под обозначением «SEAL-LOCK APEX», в сокращенном варианте «SL APEX», является обоснованным и соответствует требованиям статей 970 , 1032  ГК, ст. 44 Закона.

Руководствуясь статьями 223 -226  ГПК, суд решил исковое заявление ТОО «Актобеспецремстрой» удовлетворить частично.

Действия ТОО «АктобеНефтеМаш» по ввозу на территорию Республики Казахстан, действия АО «СНПС - Актобемунайгаз», ТОО «АктобеНефтеМаш» по приобретению, поставке, хранению, применению, действия ТОО «Восток нефть и сервисное обслуживание», ТОО Казахстанско-Китайская Буровая Компания «Великая стена», ТОО «Батыс Мунай С групп», ТОО «Международная нефтяная сервисная компания СИНОПЭК Казахстан» по приобретению, хранению, применению, действия ТОО «АктобеМунайМашКомплект» по изготовлению, ремонту, продаже, хранению на территории Республики Казахстан трубной и любой другой продукции с резьбовым соединением под обозначением «SEAL-LOCK APEX», в сокращенном варианте «SL APEX», признать незаконными и нарушающими исключительные права ТОО «Актобеспецремстрой» на интеллектуальную собственность, товарный знак « SEAL-LOCK ».  

Трубы и их комплектующие, находившиеся на складе АО «СНПС-Актобемунайгаз», трубы обсадные, находящиеся в стадии доставки на склад АО «СНПС-Актобемунайгаз», признать контрафактными и уничтожить за счёт их владельцев. Трубные продукции и любые оборудования с резьбовым соединением под обозначением «SEAL-LOCK APEX», в сокращенном варианте «SL APEX», также признаны контрафактными и подлежат уничтожению за счёт их владельцев.

Запретить АО «СНПС-Актобемунайгаз», ТОО «АктобеНефтеМаш», ТОО «Восток нефть и сервисное обслуживание», ТОО Казахстанско-Китайская Буровая Компания «Великая стена»», ТОО «Батыс Мунай С групп», ТОО «Международная нефтяная сервисная компания СИНОПЭК Казахстан», ТОО «АктобеМунайМашКомплект» ввоз на территорию Республики Казахстан, изготовление, ремонтирование, применение, приобретение, поставку и хранение на территории Республики Казахстан трубных продукций и любых оборудований с резьбовым соединением под обозначением « SEAL-LOCK APEX», в сокращенном варианте «SL APEX».

В удовлетворении иска о запрете эксплуатации скважин АО «СНПС-Актобемунайгаз » - отказать[28]   .

Таким образом, очевидно, что исключительные права на объекты интеллектуальной собственности должны использоваться на законном основании, нарушения их влекут не только убытки, но создают риски привлечения к административной и даже уголовной ответственности.

В сфере недропользования достаточно широко используются почти все объекты интеллектуальной собственности, что требует надлежащего соблюдения прав и законных интересов авторов, изобретателей, правообладателей.

Особого внимания требует к себе геологическая информация, которая обладает информационной и идеальной природой, что позволяет отнести ее к объектам интеллектуальной собственности, но в законодательстве РК о недрах это не предусмотрено, напротив, распространён режим права собственности, что является не вполне верным. В этой связи институт геологической информации требует пересмотра в законодательстве РК, поскольку это связано с идеальной природой данного объекта, распространения на него режима объекта права интеллектуальной собственности.

В Казахстане со стороны государства очевидно стремление преобразовать сферу недропользования в более наукоемкую, это подтверждается законодательными и подзаконными актами, государственными инициативами по активизации взаимодействия науки и бизнеса, активным вовлечением денежных средств предпринимателей в университетскую науку, и это ставит перед недропользователями задачу финансировать научные исследования для внедрения полученных результатов, являющиеся объектами интеллектуальной собственности, в производство в целях оптимизации издержек и увеличения продуктивности.  

1. Волков А.Т., Шепелев Р.Е. Патентная активность в нефтегазовом комплексе // Вестник Университета. - № 9. - 2015. - С. 13.

2. Гражданский кодекс Республики Казахстан (Особенная часть) от 1 июля 1999 года  

3. Закон Республики Казахстан от 31 октября 2015 года № 381-V «О коммерциализации результатов научной и (или) научно-технической деятельности»  

4. История бурения // http://www.mining-portal.ru/news/all-news/istoriya-bureniya/ .

5. Кодекс Республики Казахстан от 27 декабря 2017 года № 125-VI «О недрах и недропользовании»

6. Кодекс Республики Казахстан от 29 октября 2015 года № 375-V «Предпринимательский кодекс Республики Казахстан»  

7. Комментарий к Кодексу Республики Казахстан «О недрах и недропользовании», г. Нур-Султан, 2022 - 544 с.  

8. Модельный кодекс «О недрах и недропользовании для государств - участников СНГ» (7 декабря 2002 года)  

9. Оганесян Р.О. Некоторые проблемы правовой охраны интеллектуальных прав в сфере геологического изучения и использования недр // Законность и правопорядок в современном обществе. - С. 81-85.

10. Применение компьютерных программ при подсчете запасов // https://studme.org/162100/geografiya/primenenie_kompyuternyh_programm_podschete_zapasov.

11. Совместный приказ Министра энергетики Республики Казахстан от 31 мая 2018 года № 222 и Министра образования и науки Республики Казахстан от 31 мая 2018 года № 244 «Об утверждении Правил финансирования научно-исследовательских, научно-технических и (или) опытно-конструкторских работ недропользователями в период добычи углеводородов и урана»

12. Совместный приказ Министра по инвестициям и развитию Республики Казахстан от 30 мая 2018 года № 410 и Министра образования и науки Республики Казахстан от 31 мая 2018 года № 245 «Об утверждении Правил финансирования научно-исследовательских, научно-технических и (или) опытно-конструкторских работ в размере одного процента от расходов на добычу, понесенных недропользователем в предыдущем году»  

13. Шеметов П.А., Давранбеков А.У. Геологическая информация о недрах как объект имущественных и личных неимущественных прав в недропользовании // https://geokart.3dn.ru/publ/2-1-0-28.

14. https://egsu.energo.gov.kz/webapp/pages/home.jsf.

15. https://info.wikireading.ru/14806.

16. http://vbv22.ru/istoriya-burovogo-dela/.

17. https://yandex.ru/patents/doc/RU2337227C1_20081027 , https://www.freepatent.ru/patents/2522472.

18. https://www.gov.kz/memleket/entities/energo/press/news/details/206658?lang=ru.

19. https://akorda.kz/ru/glava-gosudarstva-provel-zasedanie-nacionalnogo-soveta-po-nauke-і-tehnologiyam-pri-prezidente-123834.

20. https://www.ftmmachinery.com/ru/blog/the-world-top-100-mining-companies-and-revenues-in-2019.html .

21. Дело №1513-20-00-2/956 // https://sb.prgapp.kz/lawsuits/2454616 .

[1]  Совместный приказ Министра по инвестициям и развитию Республики Казахстан от 30 мая 2018 года № 410 и Министра образования и науки Республики Казахстан от 31 мая 2018 года № 245 «Об утверждении Правил финансирования научно-исследовательских, научно-технических и (или) опытно-конструкторских работ в размере одного процента от расходов на добычу, понесенных недропользователем в предыдущем году»  

[2]  Кодекс Республики Казахстан от 27 декабря 2017 года № 125-VI «О недрах и недропользовании»  

[3]  Кодекс Республики Казахстан от 27 декабря 2017 года № 125-VI «О недрах и недропользовании»  

[4]  Комментарий к Кодексу  Республики Казахстан «О недрах и недропользовании», г. Нур-Султан, 2022 - 544 с.  

[5]  Шеметов П.А., Давранбеков А.У. Геологическая информация о недрах как объект имущественных и личных неимущественных прав в недропользовании // https://geokart.3dn.ru/publ/2-1-0-28.

[6]  Шеметов П.А., Давранбеков А.У. Геологическая информация о недрах как объект имущественных и личных неимущественных прав в недропользовании // https://geokart.3dn.ru/publ/2-1-0-28.

[7]  Шеметов П.А., Давранбеков А.У. Геологическая информация о недрах как объект имущественных и личных неимущественных прав в недропользовании // https://geokart.3dn.ru/publ/2-1-0-28.

[8]  Оганесян Р.О. Некоторые проблемы правовой охраны интеллектуальных прав в сфере геологического изучения и использования недр // С. 83.

[9]  Оганесян Р.О. Некоторые проблемы правовой охраны интеллектуальных прав в сфере геологического изучения и использования недр // Законность и правопорядок в современном обществе. - С. 84.

[10]  Оганесян Р.О. Некоторые проблемы правовой охраны интеллектуальных прав в сфере геологического изучения и использования недр // Законность и правопорядок в современном обществе. - С. 84.

[11]  Модельный кодекс «О недрах и недропользовании для государств - участников СНГ» (7 декабря 2002 года)  

[12]  Гражданский кодекс Республики Казахстан (Особенная часть) от 1 июля 1999 года № 409-І  

[13]  https://egsu.energo.gov.kz/webapp/pages/home.jsf.

[14]  Применение компьютерных программ при подсчете запасов // https://studme.org/162100/geografiya/primenenie_kompyuternyh_programm_podschete_zapasov.

[15]  См.: https://info.wikireading.ru/14806.

[16]  http://vbv22.ru/istoriya-burovogo-dela/.

[17]  История бурения // http://www.mining-portal.ru/news/all-news/istoriya-bureniya/ .

[18]  https://yandex.ru/patents/doc/RU2337227C1_20081027 , https://www.freepatent.ru/patents/2522472.

[19]  https://www.zakon.kz/nauka/6389958-rossiyskie-uchenye-nashli-poedayushchie-neft-bakterii.html

[20]  Совместный приказ Министра энергетики Республики Казахстан от 31 мая 2018 года № 222 и Министра образования и науки Республики Казахстан от 31 мая 2018 года № 244 «Об утверждении Правил финансирования научно-исследовательских, научно-технических и (или) опытно-конструкторских работ недропользователями в период добычи углеводородов и урана»  

[21]  Закон Республики Казахстан от 31 октября 2015 года № 381-V «О коммерциализации результатов научной и (или) научно-технической деятельности» 

[22]  Кодекс Республики Казахстан от 29 октября 2015 года № 375-V «Предпринимательский кодекс Республики Казахстан»  

[23]  https://www.gov.kz/memleket/entities/energo/press/news/details/206658?lang=ru.

[24]  https://www.csti.kz/ru/home/about-us/

[25]  Волков А.Т., Шепелев Р.Е. Патентная активность в нефтегазовом комплексе // Вестник Университета. - № 9. - 2015. - С. 13.

[26]  Волков А.Т., Шепелев Р.Е. патентная активность в нефтегазовом комплексе // Вестник Университета. - № 9. - 2015. - С. 15-16.

[27]  https://www.ftmmachinery.com/ru/blog/the-world-top-100-mining-companies-and-revenues-in-2019.html.

[28]  Дело №1513-20-00-2/956 // https://sb.prgapp.kz/lawsuits/2454616