Некоторые аспекты правового регулирования вертикальных антиконкурентных договоров в Казахстане.

Правовое регулирование вертикальных ограничений конкуренции является одним из основных институтов конкурентного законодательства. В своем докладе я останавливаюсь лишь на части имеющихся проблем в этой сфере. Более глубокий анализ этой темы вы можете найти в монографии «Конкурентное (антимонопольное) право и политика Республики Казахстан», автором которой являюсь я, и которая, надеюсь, появится в продаже в конце этого месяца.

Общепризнанно, что законы о конкуренции в мире являются лояльными к вертикальным ограничениям по сравнению с горизонтальными антиконкурентными соглашениями. Это связано с тем, что такие вертикальные связи в большинстве своем являются разумными и преследуют цель по достижению эффективности. Наш же Закон о конкуренции равным образом запрещает и горизонтальные, и вертикальные антиконкурентные договоры; привлекает лиц их совершивших к одинаковой административной и уголовной ответственности. При этом не учитываются существенные различия в последствиях таких соглашений, в частности, то, что положительные эффекты от вертикальных ограничений в большинстве случаев превышают их отрицательные последствия. Таким образом, такое однозначно императивное регулирование вертикальных антиконкурентных соглашений служит инструментом для наказания бизнеса за эффективную деятельность.

Учитывая то, что соглашения между субъектами рынка могут оказывать значительное положительное влияние на достижение эффективности на рынке, при оценке таких соглашений в мире применяется правило разумного подхода (rиlе оf rеаsоn). Данное правило является институтом общего права, которое впервые было сформулировано в оценке положений Закона Шермана федеральным апелляционным судом в 1898 году по делу Uniтеd Sтатеs v. Аddуsтоn Рiре Sтееl Со. и принято в качестве руководящей доктрины в 1911 году в деле Sтаndаrd Оil Со. оf Nеw Jеrsеу v. Uniтеd Sтатеs. Суть этого правила заключается в учете положительных последствий ограничивающих конкуренцию соглашений для потребителей, развития технологии и т. д., с тем, чтобы не признавать правонарушением случаи, когда положительные последствия сделок превышают отрицательное воздействие на конкуренцию, то есть по данной правилу запрету должны подлежать лишь неразумные ограничения.

В виду того, что Закон Шермана в США не содержит прямой ссылки на использование правила разумного подхода, его практическое применение является полной прерогативой судов. Известные исследователи антитрестовского законодательства США Э. Геллхорн и В.Е. Ковачич пишут, что многофакторное расследование в данном случае требует ответа на три основных вопроса:

1) способствуют ли ограничения сокращению производства и повышению цен? То есть имеется ли отрицательные последствия.

2) превышают ли экономические выгоды от ограничений их возможные неблагоприятные для конкуренции последствия? То есть взвешиваются положительные и отрицательные последствия.

3) оправданы ли необходимые ограничения с точки зрения повышения эффективности, которые преследуются ими?[1] То есть выявляются истинные намерения сторон соглашения: достижение эффективности или ограничение конкуренции.

В настоящее время этот принцип в международной практике применяется при оценке практически всех видов неценовых вертикальных антиконкурентных соглашений и горизонтальных соглашений, за исключением картельных.

Применение правила разумного подхода обеспечивает гибкий подход к оценке поведения субъектов рынка и не позволяет наказывать бизнес за успех и за полезную для экономики деятельность. В конкурентном праве Европейского Союза общепризнано, что правило разумного подхода содержится в положениях п. 3 ст. 81 Римского договора ЕС, в соответствии с которым могут быть признаны допустимыми антиконкурентные соглашения, которые отвечают совокупности следующих условий:

1) соглашение должно способствовать улучшению производства или распределения товаров или содействовать техническому или экономическому прогрессу;

2) потребители должны получатьсправедливую долю получаемых благодаря этому выгод;

3) ограничения должны быть обязательными для достижения указанных целей;

4) соглашение не должно предоставлять сторонам возможности для устранения конкуренции в отношении существенной части соответствующих товаров.

Как видно из вышеизложенного критерии допустимости ограничивающих конкуренцию сделок (с точки зрения конкурентного законодательства) придают праву определенность. Вместе с тем, данные критерии все же являются оценочными. В этой связи, учитывая необходимость упрощения положений законодательства, Европейская Комиссия пошла дальше и приняла практику использования групповых изъятий, посредством установления видов соглашений, которые при их соответствии определенным условиям, презюмируются в качестве соответствующих положениям п. 3 ст. 81 Римского договора. Так, Руководство ЕС по групповым исключениям[2]: