Как я ранее указывал в статье «Заинтересованные лица» и недействительные сделки», в настоящее время Мажилис Парламента нашей страны рассматривает проект Закона Республики Казахстан "О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам совершенствования гражданского законодательства" (далее - «Проект Закона РК»), отдельные положения которого (которые регулируют вопросы недействительности сделок), на мой взгляд, нуждаются в доработке. В предыдущей статье я высказал свое мнение по отдельным положениям Проекта Закона РК, касающимся «заинтересованных лиц» (наделенных правом оспаривать недействительные сделки и заявлять требования о применении последствий их недействительности). В данной статьей я хотел бы остановиться на других возникших у меня вопросах в той части Проекта Закона РК, которая регулирует недействительные сделки.
О возможных изменениях законодательства о недействительных сделках.
Начну с того, что как видно из пунктов 4 и 5 статьи 157-1 Гражданского кодекса Республики Казахстан (далее – ГК РК), содержащейся в Проекте Закона РК, разработчики законопроекта намерены сохранить в них действующую редакцию пунктов 4 и 5 статьи 157 ГК РК, регулирующей «конфискацию полученного/предназначенного к получению по сделке, направленной на достижение преступной цели », дополнив ее следующим условием: противоправность преступной цели должна быть установлена приговором (постановлением) суда. Согласно части первой статьи 48 Уголовного кодекса Республики Казахстан: «Конфискация имущества есть принудительное безвозмездное изъятие и обращение в собственность государства имущества, находящегося в собственности осужденного, добытого преступным путем либо приобретенного на средства, добытые преступным путем, а также имущества, являющегося орудием или средством совершения уголовного правонарушения ». Согласно подпункту 3) части первой статьи 41, части третьей статьи 42, статьям 45, 821 и 822 Кодекса Республики Казахстан об административных правонарушениях конфискация предмета, явившегося орудием либо предметом совершения административного правонарушения, а равно имущества, полученного вследствие совершения административного правонарушения, может применяться в качестве дополнительного административного взыскания. Рассмотрение дела об административном правонарушении завершается вынесением постановления судьей, органом (должностным лицом). Принимая во внимание, что понятие «конфискация» в течение многих лет широко и активно используется уголовным, уголовно-процессуальным и административным законодательством Республики Казахстан, полагаю более правильным применение в пунктах 4, 5 и 6 статьи 157-1 ГК РК вместо «конфискации» такой категории как «взыскание в доход государства», которая, например, предусмотрена статьей 168 Модельного Гражданского кодекса для государств - участников СНГ (часть первая), статьей 169 ГК Российской Федерации (часть первая), частью третьей статьи 228 ГК Украины. Также с целью сравнения считаю важным отметить, что указанные Гражданские кодексы в качестве основания для «взыскания в доход государства» полученного/причитающегося в возмещение полученного сторонами недействительной сделки предусматривают «заключение сделки, совершенной с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности » («заведомо противоречащей интересам государства и общества » - часть третья статьи 228 ГК Украины), и признают такую сделку ничтожной. В то время как согласно пункту 1 статьи 158 ГК РК, содержащейся в Проекте Закона РК, «сделка, совершенная с целью, заведомо противоречащей основам правопорядка или нравственности» признается оспоримой (последствием недействительности которой является реституция), и статьей 157-1 ГК РК не предусмотрена возможность «конфискации» всего полученного или предназначенного к получению по такой сделке. Согласно пунктам 4 и 5 статьи 157-1 ГК РК и пункту 1 статьи 158 ГК РК, содержащихся в Проекте Закона РК, ничтожной признается «сделка, направленная на достижений преступной цели, противоправность которой установлена приговором (постановлением) суда » и последствие в виде конфискации полученного или предназначенного к получению сторонами предусмотрено только лишь для данной категории недействительных сделок. То обстоятельство, что разработчики Проекта Закона РК не предусмотрели последствие в виде «конфискации» для недействительной сделки, «совершенной с целью, заведомо противоречащей основам правопорядка или нравственности» , и не отнесли такую сделку к категории ничтожных, на мой взгляд, не в полной мере соответствует целям эффективной защиты основ правопорядка и нравственности.
Введение правила «эстоппель» пунктом 3 статьи 157 ГК РК («3. В удовлетворении требования о недействительности сделки судом может быть отказано, если ссылающееся на недействительность сделки лицо действует недобросовестно, в частности, если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки »), по моему мнению, дает основание для исключения из ГК РК пункта 2 статьи 158 («2. Лицо, умышленно заключившее сделку, которая нарушает требование законодательства Республики Казахстан, устава юридического лица либо компетенцию его органов, не вправе требовать признания сделки недействительной, если такое требование вызвано корыстными мотивами или намерением уклониться от ответственности »).
Сохранение разработчиками Проекта Закона РК без изменений действующей редакции пункта 3 статьи 158 ГК РК («3. В случае, если один из участников сделки совершил ее с намерением уклониться от исполнения обязательства или от ответственности перед третьим лицом либо государством, а другой участник сделки знал или должен был знать об этом намерении, заинтересованное лицо (государство) вправе требовать признания сделки недействительной. »), на мой взгляд, не является обоснованным и не способствует обеспечению стабильности договорных отношений, т.к. данная норма не учитывает содержание пункта 1 статьи 6 Конституции Республики Казахстан («В Республике Казахстан признаются и равным образом защищаются государственная и частная собственность »), не содержит необходимую конкретизацию в установлении случаев, на которые распространяется ее действие, и не определяет должным образом круг «заинтересованных лиц», которые вправе заявлять требования о признании сделок недействительными в указанных случаях, что создает почву для ее неправильного применения в судебной практике и необоснованного ущемления прав участников договорных отношений. К тому же формулировка рассматриваемого пункта не соответствует характеру вносимых в ГК РК изменений: предоставление права «заинтересованному лицу (государству) » требовать признания сделки недействительной не означает обязанность суда удовлетворить такое требование, а вместо указания о праве на оспаривание сделки более правильным представляется указание о признании такой сделки недействительной. В том случае, если разработчики Проекта Закона РК сочтут необходимым сохранить в той или иной редакции состав недействительности сделки, содержащийся в пункте 3 статьи 158 ГК РК, считаю что это должно быть осуществлено путем дополнения статьи 159 ГК РК, которая содержит основания недействительности сделок, соответствующим новым пунктом (исключив из ГК РК пункт 3 статьи 158 ГК РК).
В заключение повторюсь о том, что несвоевременное устранение очевидных недоработок положений Проекта Закона РК, касающихся недействительных сделок, на мой взгляд, может создать существенные препятствия достижению целей преодоления правовой неопределенности в регулировании соответствующих правоотношений, устранения нестабильности договорных отношений, улучшения инвестиционного климата нашей страны, обеспечения защиты участников договорных отношений от судебной волокиты и от других нарушений их прав и законных интересов.
Тимур Данабаев, автор юридического блога @KazYurist на Facebook
Полная версия