Начало фундаментального и специального исследования юридических конструкций можно вести, пожалуй, с Р. Иеринга. Исходя из своей теории естественно-исторического метода в понимании права, он считал, что в качестве единицы права надлежит рассматривать не правовую норму, а юридическую конструкцию. Являясь объединением множества норм, она лишь обеспечивает их соединение для разрешения (урегулирования) конкретной правовой ситуации. Реализуется задача упрощения права (точнее говоря, его структуры), а значит, достигается назначение юридической конструкции: рационализация права и связанное с этим облегчение субъективного овладения правом[1].

  Между прочим, Р. Иеринг отметил, что, несмотря на распространенность термина «юридическая конструкция», «каждый понимает под ним то же, что и все другие, но на вопрос: что такое «юридическая конструкция»? какова ее цель? по каким принципам она работает? лишь немногие будут в состоянии дать ответ»[2]. К сожалению, за прошедшие годы ситуация не изменилась. И сейчас нет вразумительного ответа на то, что представляет собой юридическая конструкция.

  С.С. Алексеев писал, что «юридические конструкции представляют собой специфическое построение нормативного материала, соответствующее определенному типу или виду сложившихся правоотношений, юридических фактов, их связи между собой»[3]. В более поздней работе С.С. Алексеев определял это понятие следующим образом: «Юридическая конструкция - это своеобразное модельное построение прав, обязанностей, ответственности, их типовые схемы, в которые облекается юридический материал»[4].  

  В.М. Горшенев отмечал, что «юридические конструкции - это нормативные предписания, органически связанные с дефинициями, ибо они также способствуют установлению определенности и четкости в механизме правового регулирования. Однако их юридическая природа устанавливается не из прямых указаний нормативно-правовых актов, а из общих положений права и юридической практики»[5].

  Обратите внимание на выделенные мною слова. Получается, что в законодательстве нет прямого закрепления юридических конструкций. Они выводятся из общих положений права и юридической практики. Если исходить из позитивистской концепции права (а В.М. Горшенев в советское время другой концепции и не мог придерживаться), то и общие положения права, и тем более юридическая практика в состав права никак не могли входить. Следовательно, даже исходя из концепции В.М. Горшенева, юридические конструкции никак не могли входить в состав права.

  Из всех этих определений вытекает, что юридические конструкции могут рассматриваться как некие образования и в системе правовой науки, и в системе права[6].

  Но когда речь идет об юридических конструкциях в системе права, авторы говорят о специфическом построении нормативного материала, о средствах построения нормативного материала, об идеальной модели, которая должна отражать структурное строение правоотношений, юридических фактов и правонарушений. Даже если их называют нормативными предписаниями, добавляют, что их юридическая природа устанавливается не из прямых указаний нормативно-правовых актов, а из общих положений права и юридической практики.

  С.С. Алексеев считал, что юридические конструкции находятся в идеальной структуре права[7]. Я не совсем понимаю, что такое идеальная структура права, но для меня важно, что это именно структура.

  В более поздних работах С.С. Алексеев уже не говорит об идеальной структуре права, но он рассматривает юридические конструкции как модельную схему или типовое построение правомочий, обязанностей и т.п., как структуру в самом точном значении, когда все ее элементы образуют устойчивое строение, «скелет», инфраструктуру типа жесткого организма[8].

  Получается, что юридическая конструкция - это модель, типовое построение, структура, построение нормативного материала и т.п. То есть это не сами нормы и институты, а установление определенных связей между нормами права и институтами. Но, как будет показано далее, все эти функции выполняет структура права, которая означает установление связей между элементами системы права (нормами права, институтами и отраслями).

  Что относит С.С. Алексеев к юридическим конструкциям?

  С.С. Алексеев приводит как пример случай, когда гражданин сбит автомашиной. Он предлагает три юридические конструкции: социальное обеспечение (конструкция № 1), договор добровольного страхования (конструкция № 2), гражданская имущественная ответственность (конструкция № 3).

  Далее к юридическим конструкциям он относит, в частности: сервитут, узуфрукт, оперативное управление, хозяйственное ведение, регресс, реституцию[9].

  Но ведь все перечисленные юридические конструкции являются в системе права или нормой права, или институтом права, или даже (например, социальное обеспечение) отраслью права. Что нового вносит характеристика их еще и в качестве юридической конструкции? В любой норме и любом институте права существуют правила поведения, вырабатываются модели, типовые построения, определенная структура. Давайте тогда назовем все правовые нормы юридическими конструкциями и на этом успокоимся. Или надо искать более четкие различия между нормами права и юридическими конструкциями.

  Общий анализ. Я внимательно проанализировал литературу, посвященную юридическим конструкциям, и понял, что, с точки зрения большинства авторов, юридические конструкции охватывают все и вся. И правовую доктрину, и нормы права, и правоотношения, и правосознание и еще многое другое. Но меня во всей этой мешанине интересовал основной вопрос: существуют ли юридические конструкции в системе права, и если да, то какое место они там занимают.  

  Я не могу понять основания, по которым последователи Р. Иеринга и С. С. Алексеева относят те или иные правовые явления к юридическим конструкциям? Например, В. И. Червонюк относит к юридическим конструкциям: налог - в финансовом праве, ипотеку - в гражданском праве, административно-правовой деликт - в административном праве и т.д.[10]. Я не буду говорить о других отраслях права (хотя и там есть вопросы, потому что в работах других авторов тоже выделяется только налог как юридическая конструкция в финансовом праве). Я возьму для примера гражданское право. Здесь выделяется ипотека как юридическая конструкция. Почему именно она? Ипотека является субинститутом института гражданского права под названием «залог», тот, в свою очередь, является субинститутом гражданского права под названием «обеспечение обязательств». Дальше следует обязательственное право как подотрасль гражданского права, и, наконец, - гражданское право как отрасль права. Все они тоже являются юридическими конструкциями? Или нет? Внятного ответа я не получил. Особенно меня интересует гражданское право, так же как и другие отрасли права. Это юридические конструкции? А право в целом? Судя по господствующей концепции - все это должно быть юридическими конструкциями.